Управление психотравмой.

От семейной расстановки к расстановке травмы (по Ф.Рупперту)
Профессор, доктор психологических наук Франц Рупперт разработал собственную форму системных расстановок – расстановку травмы. В центре внимания расстановки травмы находятся травматические события, которые имели место в системе, их последствия для системы и сформированные ими судьбы отдельных людей. «Я все больше замечаю, что проблемы, из-за которых люди обращаются за помощью к терапевтам и консультантам, почти всегда носят характер травмы. А потому следует говорить не о семейных расстановках, но о расстановках травмы, если в терапевтической работе на передний план выходит травматичный опыт клиента.» (Ruppert 2007, с. 185-187)

Ресурсы как выход

Фразы типа «я чту полученную от вас жизнь, а остальное я сделаю сам» или предлагаемое Робертом Ланглотцем «я чту полученную от вас жизнь и потому защищаю ее от вас» (Langlotz 2006) cообщают клиенту чувство облегчения и в то же время дают ему понять, что система родительской семьи не может являться источником сил. Как правило, сказав их, клиент чувствует себя всеми оставленным, одиноким и без опоры. Я нашла для себя решение, путем появления в расстановке «ресурсов», например, ангелов-хранителей, будущее, любовь, жизнь, предков, силу женственности, силу мужественности и т.п. Действие потрясающее – расстановки получались насыщенными и ориентированными на решение. Клиент становился счастливым, интегрировав ресурсы в свою жизнь, причем долгое время его состояние оставалось хорошим и стабильным. Однако, когда эти клиенты снова приходили на семинар «за ресурсами», казалось, словно их силы со временем безвозвратно уходят. Я постоянно сталкивалась с этим феноменом, но пока не могла объяснить его себе.

Только благодаря модели Франца Рупперта, который исходит из того, что в ходе перенесенной травмы душа расщепляется на здоровую, выживающую и травмированную части, мне стало ясно, что выживающее «Я» нуждается в ресурсах, чтобы не прийти в соприкосновение с травмированным «Я». Для выживающего «Я» диссоциация является решением, а не проблемой (Ruppert 2007, с. 41). Все внимание и силы выживающего «Я» направлены на то, чтобы предотвратить контакт травматических воспоминаний с сознательным опытом. Выживающее «Я» живет в постоянном перенапряжении и тратит всю энергию или силы на поддержание диссоциации. Одна клиентка выразила это так: «Словно ресурсы со временем засасываются ненасытной глубокой черной дырой, которой все мало». Это свидетельствует о том, что ресурсы нужны выживающему «Я» для поддержания расщепления личности, а не для его преодоления; в силу постоянного предельного напряжения они быстро истощаются. Франц Рупперт пишет: «После травмы тело становится слугой двух господ: словно на одной лошади восседают два и даже больше всадника». (Там же с. 51)

Душевный раскол после травмы и его последствия

Уже в одной из первых публикаций Франц Рупперт собрал и описал признаки психической травмы (Ruppert, 2005). В угрожающей жизни ситуации активируются древние участки мозга, отвечающие за выживание, в том числе лимбическая система, вследствие чего запускаются в ход связанные с выживанием автоматические реакции: импульсы борьбы и бегства. Если борьба или бегство невозможны, например, в продолжительных ситуациях смертельной опасности, лимбическая система провоцирует состояние окаменения. В состоянии окаменения восприятие реальности и самовосприятие претерпевают серьезные изменения: чувства страха и боли исчезают. Человек, которому в этом состоянии наносятся тяжелые, даже смертельные, повреждения, почти не чувствует боли. В ходе этого удивительного механизма личность расщепляется на выживающее «Я» и травмированное «Я» (которому доступна вся информация о травме). Если перенесшему травму человеку впоследствии не удастся «переработать» травмирующее событие – то есть вспомнить, осмыслить и снова почувствовать диссоциированные чувства – душевный раскол сохранится. Для затронутых лиц это также значит возможность возникновения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). ПТСР может проявляться на телесном, душевном или духовном уровнях.

На телесном уровне посттравматическое стрессовое расстройство проявляется в виде серьезных заболеваний, поскольку важные сигналы и симптомы, например, боли, вовремя не были распознаны. В ряде случаев клиент вовремя не обращается к врачу, игнорирует симптомы или легкомысленно относится к ним. Такие телесные симптомы как мигрени, аритмии, боли в спине и т.д., делают жизнь невыносимой и (или) превращают её в череду походов по врачам, поскольку травматическая природа жалоб, как правило не распознается. Симптомы по большей части лечатся медикаментозно, а настоящее улучшение все заставляет себя ждать.

На душевном уровне перенесшие травмирующий опыт люди страдают от панических атак, чувства оставленности, внутреннего стресса, экзистенциальных страхов и т.п. А бывает наоборот, человек строит иллюзии относительно собственной неуязвимости и величия, которые чреваты опасными стратегиями поведения. Люди, которые постоянно попадают в угрожающие жизни ситуации, таким образом пытаются преодолеть свою травму и верят, что на этот раз им удастся контролировать положение.

На духовном уровне травмированные люди с головой уходят в религию или спиритуальные иллюзии. Бог, высший разум, вселенная, собственноручно избранный гуру, высшие силы, ангелы и другие поводыри становятся заменой родителей или инстанцией, контролирующей их судьбу. Иллюзии сообщают чувство безоговорочной любви. В то же время они объясняют собственное бессилие, сообщают веру в «больший план» по ту сторону нашего духовного и душевного потенциала, в котором все целесообразно и всему есть место, но никому не дано его постичь.

Отношения с другими людьми превращаются в сплошной хаос, когда из-за отсутствия чувства справедливости и понимания правды или лжи человек перестает различать, когда ему лгут, а когда нет. Духовная смута доходит до того, что даже рукоприкладство находит оправдание, сексуальное злоупотребление воспринимается как не такое уж ужасное, а изнасилование – как мужская слабость. В худшем случае клиент впадает в психотическое состояние, окончательно потеряв ориентацию и уже не в силах различить, где правда, а где ложь, где иллюзия, а где реальность. Потому травмы всегда сказываются на отношениях: на дружбе, любовных связях, на отношениях родителей и детей, а также на отношениях в других группах. Франц Рупперт пишет: «В большинстве случаев травма представляет собой социальное явление. Травмы и процессы привязанности тесно переплелись в человеческой душе». (Ruppert 2007, с. 56)

Четыре вида травмы и их последствия

Уже в монографии «Смятение душ» Франц Рупперт различает четыре вида травм (Ruppert 2002, C. 130):

– Экзистенциальная травма возникает в ходе угрожающих жизни ситуаций, в которых человек переживает смертельную опасность и смертельный страх.

– Травма потери возникает, в первую очередь, вследствие внезапной смерти близкого человека, с которым у затронутого лица есть (была) эмоциональная привязанность.

– Травма отношений возникает, когда первичные потребности ребенка в эмоциональной привязанности, то есть в любви, опоре и защищенности, не удовлетворяются родителями и прочная связь с родителями оказывается для него недостижимой, а родители отвергают ребенка, отворачиваются от него или даже злоупотребляют им.

– Травма системных отношений возникает, когда вся система семьи в целом, вся социальная группа или все общество оказывается под влиянием травмирующих событий, инициированных членами данной системы. Например, убийство, крайняя степень насилия, инцест. В случае травмы системных отношений даже невиновные члены системы не могут ее покинуть, поскольку их выживание зависит от нее.

Травма отношений и травма системных отношений вчера, сегодня и завтра

Когда я начала работать по методу Франца Рупперта, в первое время мне было трудно поверить своим глазам. Когда я отказалась от желания руководить расстановкой и уже не вмешивалась в происходящее как раньше, предлагая заместителям решения и указывая правильные места, а вместе с клиентом позволив расстановке свободно развиваться, в расстановках стала проявляться действительность, которая часто превосходила мои самые страшные фантазии. Насилие, сексуальное злоупотребление, эмоциональная холодность, халатность, убийство являются скорее правилом, чем исключением, как принято полагать, вернее как полагают наши выживающие компоненты «Я».

Мать, пережившая сексуальное злоупотребление и насилие, функционирующая исключительно в своей выживающей части, не может защитить своих детей от подобных вещей, поскольку последние ей не представляются такими уж ужасными. Так в расстановке дочери, которой злоупотребил отец, одна мать убежденно сказала:

– Пусть она не придуривается; ничего такого здесь нет.

Франц Рупперт пишет: «Когда мужчины и женщины со своими диссоциациями живут вместе, борясь друг с другом, цепляясь друг за друга и функционируя исключительно в стратегиях выживающих «Я», они творят вещи, которые даже в самой травмированной и эмоционально притупленной среде не могут считаться нормальными. Например, инцест с отцом или с матерью, половой акт с другими родственниками, братьями, сестрами, бесчисленные аборты на поздних сроках беременности, убийство младенцев сразу после рождения, выдаваемое за несчастный случай, убийство детей постарше, избавление от детей из инцестуальных связей, когда матери отдают их в детский дом или на усыновление». (Ruppert 2007, с. 106)

Если оглянуться на «историю детства», станет понятнее, почему мы сегодня почти каждый день читаем в газетах о мертвых новорожденных, найденных в мусоропроводе, о брошенных грудничках, о детях, подвергнувшихся злоупотреблению и сексуальной эксплуатации, о детях, умирающих от голода и жажды, о социальных работниках и педагогах, которые, наблюдая данные семьи, ничего не слышали и не видели… В прошлом в течение многих поколений детьми злоупотребляли, детей били, бросали и убивали. В Античности сексуальное злоупотребление было в порядке вещей, да и в Средневековье и в Новое время у детей не было защиты и надежности, которые необходимы ребенку для полноценного развития. Великие педагоги Просвещения – Кант, Руссо и Локк – распространяли трактаты о воспитании, которые переиздаются и читаются многими родителями и сегодня. А если перечитать биографии этих трех выдающихся философов Просвещения с фокусом внимания на детскую травму, многое станет ясным. Ни у Канта, ни у Локка детей не было, а Руссо отдал своих пятерых детей в воспитательный дом.

По причине собственной печальной истории многие родители сегодня не знают, что делать, и часто оказываются не в состоянии воспринять потребности своих детей. В то же время, требуют (часто неосознанно) удовлетворения собственных детских потребностей в как можно более безусловной любви. Дети оказываются не в силах соответствовать этим непомерным требованиям, по праву сопротивляются им и получают ярлык «гиперактивный, трудно воспитываемый ребенок, тиран». Супер-няни призваны помочь сегодняшним родителям справиться с потомками-тиранами. Требуется мужество, чтобы заглянуть в свое детство, потому что это может значить уход из родительской семьи. Чтобы внести ясность и поверить в себя, необходимо оставить всю ответственность родителям, какими бы тяжелыми не были их судьбы. Ребенку это не под силу, а взрослому человеку – вполне. Последнее означает - не упрекать, но поверить в свою эмоциональную реальность, серьезно относиться к ней, точь-в-точь как мы чувствовали в детстве. Пока родители скорее верят супер-няне и сомнительным советам книг по воспитанию, они по-прежнему будут растить детей с травмами отношений, а те впоследствии будут себе искать партнеров с травмами отношений. И игра начинается снова – на новом витке нисходящей спирали. (Похоже на межпоколенную передачу по М. Боуэну со снижением уровня дифференциации в каждом последующем поколении – прим. М. Бебчук).

Американский психоисторик Ллойд Демос открывает начатое им в 1974 году исследование «психогенетической истории детства» следующими словами: «История детства – кромешный кошмар, от которого мы только-только пробуждаемся. Чем дальше мы оглядываемся назад, обращаясь к истории, тем все менее приемлемым становится уход за детьми, забота о них и тем больше возрастает риск детских убийств, побоев, пыток и сексуального злоупотребления». (deMause 1980, с. 12). Леноре Терр в своей книге «Забыть ужасное, вспомнить целительное» пишет: «Пережитая травма часто превращается в навязчивое повторение. Только когда травматичный опыт выйдет на свет, наступит исцеление». (Terr, 1995).

Расстановка травмы по Францу Рупперту представляет собой неоценимый вклад в освещение реальной истории детства. На мой взгляд и по моему опыту – возможно самый важный вклад, который существует в терапии травмы. Потому что он не упускает из виду обе стороны медали: систему семейных отношений и ею спровоцированную индивидуальную травму. Это видение ново, насколько мне известно, его в такой предельной ясности до Франца Рупперта никто не высказывал.

Расстановки травмы – сродни свидетельским показаниям. Они проливают свет на духовное и эмоциональное расщепление, бредовые представления, иллюзии о совместной жизни людей и помогают клиенту мало-помалу обрести ясность. Он осознает, что случившееся с ним – далеко не нормально. Он постепенно учится снова доверять своим чувствам, учится отличать справедливое от несправедливого.

Расстановка травмы

Запрос клиента является центральным моментом расстановки. Франц Рупперт работает с составляющими личности, с различными частями «Я». Так в расстановке проявляются «выживающие» части личности, «травмированные» части и «здоровые». Расставленные части могут в контексте расстановки травмы свободно двигаться и говорить. Свобода заместителей не ограничивается никакими условиями, нет ни цензуры, ни внешнего вмешательства, ведущий не меняет позиций участников. Таким образом, в расстановке участвует не отец и не мать клиента, а соответствующие составляющие «Я» этого человека. Это значит, что мать в системе может быть представлена тремя заместителями, а сам клиент стоит в расстановке вместе с разными составляющими своей личности.

«Выживающие составляющие», как правило, хорошо функционируют, контролируют положение, строят иллюзии и не имеют контакта с «травмированными частями» личности. «Травмированные составляющие» часто ведут себя беспомощно, бессильно, выглядят окаменевшими, отрешенными и погруженными в себя. «Здоровые части» обладают способностью выражать сочувствие, боль, грусть или гнев.

В расстановке проявляются диссоциации и симбиотические переплетения судеб, которые возникают вследствие перенесенного травмирующего события. Например, в расстановке, темой которой являлось злоупотребление отцом дочерью, одна часть клиентки предлагала себя отцу и была готова сделать для него все, лишь бы получить его любовь. Другая часть клиентки, погрузившись в себя, сидела в углу на корточках с отрешенным видом, а третья часть хотела наложить на себя руки, чтобы не сойти с ума. Наблюдая за отцом, можно было увидеть, что одна его часть нуждалась в клиентке для удовлетворения своих потребностей, а другая часть сопротивлялась этому и хотела освободиться от клиентки. Поскольку свободу заместителей ничто не стесняло, раскол нашел внешнее выражение в действиях участников расстановки. И клиентка поняла, что одна ее часть была готова сделать все для отца, чтобы избежать соприкосновения с болью, предательством, скорбью и помешательством. В этом случае нам удалось сделать первый шаг на пути к «внутреннему исцелению», по выражению Франца Рупперта: клиентка смогла увидеть травмированного ребенка в себе и испытать сочувствие к себе и своему душевному разладу.

Францу Рупперту важно, чтобы клиент понял, почему произошло расщепление. Тогда клиент почувствует и увидит причинно-следственные связи между пережитой травмой и его жизненной ситуацией. Главная цель терапевтической работы заключается в устранении душевного раскола и обретение клиентом опоры в себе самом. Важно, чтобы клиент вспомнил и осознал весь ужас случившегося с ним, тогда он проникнется сочувствием к себе и к своим душевным ранам. Это сочувствие не следует путать с жалостью к себе. Здесь речь идет о ласковом чувстве понимания и любви к себе. Удастся оно – отпадет надобность в иллюзиях, позитивных аффирмациях и прочих трюках выживающего «Я» для подтверждения своей правоты, поскольку диссоциированный человек в себя и в силу расщепления по-настоящему не верит.

Если принять и признать собственные травмы, в один прекрасный день травма отойдет в прошлое.

Здоровые душевные структуры

В приведенных выше случаях я описываю реакции выживающих частей. Травмированные части часто словно застывают в ситуации травмы. Они не развиваются дальше, остаются бессильными, беспомощными, окаменелыми –жизнь будто проходит мимо них. Они дают о себе знать посредством так называемых триггеров или ключевых раздражителей. Это могут быть запахи, звуки, жесты и т.п., которые будят воспоминание о травме, причем так, словно травма продолжается в данную секунду: человек снова оказывается в том же душевном состоянии, что и в ситуации травмы (см. Ruppert 2007, C. 35).

Франц Рупперт исходит из того, что травматичные переживания не разрушают здоровые части «Я» перенесшего травму человека. Они состоят из хорошо интегрированных душевных структур, которые были в наличии на момент травмы и могли развиваться дальше и после травмы несмотря на травмирование. Существует здоровый гнев, который помогает отстаивать свои границы и интересы. Существует здоровый страх, который предупреждает нас о реальной опасности. Существует здоровая любовь, сердечная и несобственническая. Существует здоровая скорбь, которая помогает выразить сильную боль. Существует здоровое чувство стыда, которое определяет наше социальное или сексуальное поведение и охраняет других людей от нас. Здоровые части «Я» – всегда настоящие, подлинные, честные, почтительные и правдивые (см. Ruppert 2007, C. 32).

Значение здоровых частей «Я» для терапевтического процесса невозможно переоценить, ведь они способны понять, что душевное расщепление является важным механизмом выживания, который, как правило, не остановить и не повернуть вспять без посторонней помощи. Они распознают иллюзии, построенные выживающими частями и с любовью и сочувствием относятся к травмированным частям. Этот процесс Франц Рупперт называет путем к «внутреннему исцелению».

Биргит Ассель

Текст данной публикации скопирован из Интернета или других открытых источников.

Отправлено спустя 6 минут 34 секунды:
7 видов насилия

По определению большинства государственных служб социальной защиты, насилие может проявляться в пренебрежительном отношении и лишении заботы, а также в применении сексуальных или физических воздействий.

Но синяк не должен быть условием для доказательства жестокого поведения. Есть много других способов оскорбить человека.

Насилие может быть манипуляцией, эксплуатацией, жестоким обращением, пренебрежением, жестокостью, вредом, нанесением обиды. Семь видов проявления насилия - физическое, психологическое, вербальное, эмоциональное, экономическое, сексуальное и моральное.

Следующий список не является исчерпывающим, а скорее предоставляет возможность изучить, оценить и обсудить любое потенциально деструктивное поведение.

Физическое насилие. Проявления:

Запугивание, шантаж.

Изоляция - ограничение вашей способности уйти или оставление вас в опасных ситуациях.

Ограничение свободы - вас ограничивают и удерживают, блокируя выходы, хватая при попытке уйти, запирая двери без ключа или связывая.

Агрессия - удары, пинки, удары кулаком, выкручивание рук, толчки, избиения, укусы, шлепки, удары предметами, удушение, дергание за волосы, волочение, поджигание, порезы, принудительное кормление (включая передозировку или злоупотребление наркотиками).

Угроза - словесные угрозы убить вас или кого-то, кого вы знаете или любите, смешанные с физическим насилием и применением оружия.

Психологическое насилие. Проявления:

Ярость - интенсивный, яростный гнев, который приходит из ниоткуда, обычно из-за ничего, поражая и принуждая человека к согласию или молчанию.

Газлайтинг - ложь о прошлом, заставляющая вас сомневаться в своей памяти, восприятии и здравомыслии. Абьюзер утверждает и дает доказательства прошлого неправильного поведения, что еще больше вызывает у вас сомнения.

Пристальный взгляд - напряженный взгляд без каких-либо чувств за ним, часто сочетающийся с молчаливым бойкотом.

Молчание (бойкот) - наказание игнорированием. У абьюзера также есть история вычеркивания других из своей жизни насовсем по мелочам.

Проекция - обидчик сваливает свои проблемы на вас, как будто вы это сделали.

Искажение - при конфликте, абьюзер искажает происходящее, чтобы обвинить вас в своих действиях. Обидчик не будет брать на себя ответственность за свое поведение и вместо этого настаивать на извинениях от вас.

Манипуляция - угрозы, чтобы заставить ваш худший страх сбыться (такие как оставление вас, неверность или отвержение).

Карта Жертвы - когда все остальное терпит неудачу, обидчик «достает из рукава» карту жертвы, чтобы получить сочувствие и далее контролировать ваше поведение.

Вербальное насилие. Проявления:

Крайности в громкости и тоне голоса - один из способов состоит в том, чтобы увеличить громкость при помощи крика, ора, ярости. Второй - полное молчание, игнорирование и отказ отвечать.

Устрашающие слова - обидчик ругается и использует угрозы, когда вы отказываетесь делать то, что они хотят.

Напряженная манера речи - это аргументация, соперничество, сарказм и требовательность. Обидчик часто перебивает, пересказывает, утаивает ключевую информацию, и допрашивает.

Личные нападки - распространенные примеры включают критику, обзывательство, насмешливые ответы, клевета, ругательства и осуждения.

Отсутствие извинений - обидчик отказывается брать на себя ответственность, становится враждебным, обесценивает или отвергает ваши чувства, лжет и легко забывает обещания или обязательства.

Игра в обвинения «Кто виноват?» – все, что идет не так, - это ваша вина. Обвиняет вас в том, что вы слишком чувствительны, чрезмерно критичен к вашим реакциям, преувеличивает ваши чувства и выступает против ваших мнений.

Запугивание - типичные высказывания включают: "если бы ты только..., тогда мне не пришлось бы быть таким», ” ты шуток не понимаешь“,” проблема с тобой... “ и " этого (оскорбления) на самом деле не было.”

Эмоциональное насилие. Проявления:

Придирки - все, что важно для вас сводится к минимуму по сравнению с повесткой дня обидчика. Он принижает ваши достижения, стремления или личность перед другими. Поддразнивание или сарказм обычно используются для унижения и издевательства.

Смущение / стыд - обидчик делится личной информацией без вашего согласия, относится к вам как к ребенку или выставляет какое-то позорное событие. Постоянно напоминает вам о ваших недостатках, часто в пассивно-агрессивном ключе.

Повышенная тревожность - легко стать тревожным, когда спрашивают о каждом движении, мотиве или склонности. Вы чувствуете себя подавленным от чрезмерной ответственности, которую абьюзер сваливает на вас. Он также ожидает, что вы бросите все, чтобы "поднять ему настроение".

Чрезмерные обвинения - обидчик утверждает, что он должен быть самым важным человеком в вашей жизни. Заботиться о себе - эгоистично с вашей стороны.

Беззащитность и ненадежность - вас «подгоняют» под нереалистичный, недостижимый или неустойчивый стандарт. Затем, когда вы терпите неудачу, абьюзер обращается с вами как с низшим существом.

Слияние - рассматриваетесь как продолжение обидчика, а не отдельное лицо.

Отчуждение - принижение друзей и семьи, превращение ваших социальной деятельности в кошмар (он же будет удивительно очарователен в своих социальных контактах).

Гнев / страх - обидчик создает гневную реакцию, действуя незрело и эгоистично, но затем обвиняет вас в таком поведении. Использование запугивания, угроз, устрашающего поведения или уничтожения заветного имущества.

Враждебность / неприятие - преследование в доме и вне его. Отказ признавать ценность, удерживая любовь или близость, создает угрозу отвержения.

Экономическое насилие. Проявления:

Запрещенный доступ - к деньгам, счетам или имуществу, чтобы создать зависимость от абьюхера в отношении еды, одежды, жилья и предметов первой необходимости. Обидчик ведет секретные счета в различных финансовых учреждениях. Опустошает счета без ведома.

Воровство - кражи, обман или отнятие семейного бюджета и ожидание, что никто ему не возразит.

Собственность - требует, чтобы все финансовые подарки, активы или наследства были записаны на его имя. Открывайте банковские счета на свое имя, не давая доступа к записям. Аннулирует страхование жизни, здоровья, автомобиля или дома без вашего предварительного ведома и согласия.

Зарплата - заставляет передавать вашу заработную плату на свой счет и и хранить средства там же.

Счета / Кредит - открывает все счета или кредитные карты на ваше имя. Активы - на его имя, но долг - на ваше имя. Снимает денежные средства с карт без вашего ведома и портит ваш кредитный рейтинг.

Налоги - фальсифицирует налоговые записи, чтобы показать большие сокращения налоговых льгот и ожидает, что вы подпишете документы без вопросов.

Бюджет - ставит вас на строгое пособие с невозможным "бюджетом", тем самым настраивая вас на неудачу. Предусматривает наказание за трату в виде словесного, физического, сексуального или эмоционального насилия.

Карьера - запрещает вам зарабатывать деньги, посещать занятия или продвигаться по карьерной лестнице.

Работа - вмешивается в рабочую среду, позвонив вашему начальству. Настаивает на том, чтобы иметь доступ к рабочим электронным письмам и календарю, зная подробности о работе, что является чрезмерным, непрофессиональным и нарушает конфиденциальность. Беспокоит вас во время работы (визиты без предупреждения, чрезмерные телефонные звонки или текстовые сообщения, чтобы негативно повлиять на работу).

Сексуальное насилие. Проявления:

Груминг - формирование доверительных отношений, призванный застать вас врасплох, создать чувство трепета и проверить, подчинитесь ли вы.

Яростная ревность – требует, чтобы вы рассказали все о ваших предыдущих сексуальных партнерах. Затем использует эту информацию, чтобы назвать вас «шлюхой». Частые обвинения в том, что вас привлекают другие, вы флиртуете, выставляете напоказ свое тело и обманываете.

Тактика принуждения - использование домогательств, чувства вины, стыда, вины или ярости, чтобы принудить вас к сексу. Он ворчит, «обижается», становится раздражительным, пока вы не уступите.

Угрожает изменой - напоминает о возможности измены для того, чтобы запугать вас и принудить к половым актам.

Разжигание страха - вы подчиняетесь нежелательным половым актам из страха, что вас ударят, оставят, унизят, накажут, предадут или вычтут деньги.

Отказ в сексе, «изъятие» секса из отношений - некоторые абьюзеры полностью «изымают» весь секс из отношений без причины. Любые просьбы о сексе встречают насмешками, и чрезмерными оправданиями воздержания.

Ультиматумы - для обидчика ваше тело принадлежит ему, а его тело - тоже ему. Ультиматумы включают требования похудеть, ухаживать определенным образом, принудительную беременность или аборт, а также запрет на грудное вскармливание.

Разрушение принципов - ваши прежние сексуальные стандарты уничтожаются. Например, участие в порнографии, проституции, наличие нескольких партнеров одновременно или секс с животными было полностью исключено, но теперь это становится приемлемым.

Изнасилование - определяется изнасилование как "проникновение, независимо от того, насколько незначительное, во влагалище или анус любой частью тела или предметом, или оральное проникновение половым органом другого человека, без согласия жертвы на это.”

Унижающие достоинство действия - унижение с точки зрения свидетеля. Абьюзер не будет рассматривать эти действия как унизительные, но вы можете. Вот несколько примеров: мочеиспускание на человека или принудительный секс в общественных местах.

Садистский секс - есть две формы садистских половых актов: мягкий (также известный как S&M) и жестокий, который может привести к смерти. Мягкие примеры включают в себя ролевые игры "хозяин-раб", обездвиживание вас с помощью наркотиков или алкоголя, введение боли (порка) во время секса, ограничение вас клеткой, завязывание глаз или зажим половых органов. К серьезным примерам относятся: физические избиения, удушение, психологические пытки, поджигание, порезы, нанесение ножевых ранений, вампиризм и убийство до, во время или после секса.

Моральное насилие. Проявления:

Дихотомическое мышление - абьюзер делит людей на два типа. Те, кто с ним согласен, и те, кто не согласен. Высмеивает, принижает и демонстрирует предубеждение по отношению к другим убеждениям.

Элитизм - отказывается общаться с людьми или группами, которых он считает нечистыми или нечестивыми.

Подчинение - требует, чтобы вы полностью приняли его точку зрения. Здесь нет места для разногласий или сомнений в его авторитете. Оскорбления, наказание и игра «в молчанку»-это обычные маневры для достижения согласия.

Навешивание ярлыков - люди, которые не соблюдают их убеждений, рассматриваются как непослушные, упрямые, лишенные веры, упрямые или враги.

Публичная исполненительность - требование совершенства и счастья во все времена. Религиозная деятельность, такая как посещение церкви, имеет крайние требования, чрезмерные ожидания и жесткость.

Жесткое соблюдение законов - строгое соблюдение правил и предписаний абьюзера сопровождается абсолютными утверждениями даже незначительных вопросов, - таких как цвет волос или стиль. Несоблюдение этого требования сопровождается суровой дисциплиной.

Слепое повиновение - ожидаемо. Абьюзер заменил религию собой, и люди должны поклоняться ему.

Злоупотребление властью - использование положения или полномочий для потворства своей личной выгоде, которая часто является финансовой. Оправдывает свое поведение, говоря, что он этого заслуживает.

Обман, мошенничество, махинации - совершение уголовных проступков или сокрытие преступлений других лиц. Это включает в себя сокрытие сексуального насилия, физического насилия, финансовых преступлений и проступков.
------------------------------------------------------
Напоминание: этот список является отправной точкой для обсуждения. Есть много других способов, которыми человек может быть подвергнут насилию, таким как применение насилия сотрудниками ОВД, насилие над пожилыми людьми и неудовлетворение основных потребностей. Если вы испытываете насилие над собой, пожалуйста, обратитесь за помощью к специалисту.

Сообщение #2 **Insomnia** » 16 мар 2020, 22:12

Мама_Сына, Я читала книгу Франца Рупперта «травма связь и семейные расстановки». Читается тяжело но материал я поняла и мног про себя нашла и анализировала. Если у вас есть ещё информация по этому методу поделитесь пожалуйста. Буду вам очень признательна:)

Отправлено спустя 1 минуту 24 секунды:
Про травму отношений особенно интересно будет. А вы прпактикуете этот метод?

Insomnia писал(а):Источник цитаты Про травму отношений особенно интересно будет.

Еще одна отличная статья.Эта статья Петрановской будто открыла мне глаза на ситуацию с характерами современных мужчин и женщин. Всем друзьям и знакомым советую её прочтение, но мало кто выдерживает, чтобы осилить целиком)

Травма поколений.

Как же она все-таки передается, травма?
Понятно, что можно всегда все объяснить «потоком», «переплетениями», «родовой памятью» и т. д., и, вполне возможно, что совсем без мистики и не обойдешься, но если попробовать? Взять только самый понятный, чисто семейный аспект, родительско-детские отношения, без политики и идеологии.
Живет себе семья. Молодая совсем, только поженились, ждут ребеночка. Или только родили. А может, даже двоих успели. Любят, счастливы, полны надежд. И тут случается катастрофа. Маховики истории сдвинулись с места и пошли перемалывать народ. Чаще всего первыми в жернова попадают мужчины. Революции, войны, репрессии — первый удар по ним.

И вот уже молодая мать осталась одна. Ее удел — постоянная тревога, непосильный труд (нужно и работать, и ребенка растить), никаких особых радостей. Похоронка, «десять лет без права переписки», или просто долгое отсутствие без вестей, такое, что надежда тает. Может быть, это и не про мужа, а про брата, отца, других близких. Каково состояние матери? Она вынуждена держать себя в руках, она не может толком отдаться горю. На ней ребенок (дети), и еще много всего. Изнутри раздирает боль, а выразить ее невозможно, плакать нельзя, «раскисать» нельзя. И она каменеет. Застывает в стоическом напряжении, отключает чувства, живет, стиснув зубы и собрав волю в кулак, делает все на автомате. Или, того хуже, погружается в скрытую депрессию, ходит, делает, что положено, хотя сама хочет только одного — лечь и умереть. Ее лицо представляет собой застывшую маску, ее руки тяжелы и не гнутся. Ей физически больно отвечать на улыбку ребенка, она минимизирует общение с ним, не отвечает на его лепет. Ребенок проснулся ночью, окликнул ее — а она глухо воет в подушку. Иногда прорывается гнев. Он подполз или подошел, теребит ее, хочет внимания и ласки, она когда может, отвечает через силу, но иногда вдруг как зарычит: «Да, отстань же», как оттолкнет, что он аж отлетит. Нет, она не него злится — на судьбу, на свою поломанную жизнь, на того, кто ушел и оставил и больше не поможет.
Только вот ребенок не знает всей подноготной происходящего. Ему не говорят, что случилось (особенно если он мал). Или он даже знает, но понять не может. Единственное объяснение, которое ему в принципе может прийти в голову: мама меня не любит, я ей мешаю, лучше бы меня не было. Его личность не может полноценно формироваться без постоянного эмоционального контакта с матерью, без обмена с ней взглядами, улыбками, звуками, ласками, без того, чтобы читать ее лицо, распознавать оттенки чувств в голосе. Это необходимо, заложено природой, это главная задача младенчества. А что делать, если у матери на лице депрессивная маска? Если ее голос однообразно тусклый от горя, или напряжено звенящий от тревоги?
Пока мать рвет жилы, чтобы ребенок элементарно выжил, не умер от голода или болезни, он растет себе, уже травмированный. Не уверенный, что его любят, не уверенный, что он нужен, с плохо развитой эмпатией. Даже интеллект нарушается в условиях депривации. Помните картину «Опять двойка»? Она написана в 51. Главному герою лет 11 на вид. Ребенок войны, травмированный больше, чем старшая сестра, захватившая первые годы нормальной семейной жизни, и младший брат, любимое дитя послевоенной радости — отец живой вернулся. На стене — трофейные часы. А мальчику трудно учиться.

Конечно, у всех все по-разному. Запас душевных сил у разных женщин разный. Острота горя разная. Характер разный. Хорошо, если у матери есть источники поддержки — семья, друзья, старшие дети. А если нет? Если семья оказалась в изоляции, как «враги народа», или в эвакуации в незнакомом месте? Тут или умирай, или каменей, а как еще выжить?
Идут годы, очень трудные годы, и женщина научается жить без мужа. «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Конь в юбке. Баба с яйцами. Назовите как хотите, суть одна. Это человек, который нес-нес непосильную ношу, да и привык. Адаптировался. И по-другому уже просто не умеет. Многие помнят, наверное, бабушек, которые просто физически не могли сидеть без дела. Уже старенькие совсем, все хлопотали, все таскали сумки, все пытались рубить дрова. Это стало способом справляться с жизнью. Кстати, многие из них стали настолько стальными — да, вот такая вот звукопись — что прожили очень долго, их и болезни не брали, и старость. И сейчас еще живы, дай им Бог здоровья.
В самом крайнем своем выражении, при самом ужасном стечении событий, такая женщина превращалась в монстра, способного убить своей заботой. И продолжала быть железной, даже если уже не было такой необходимости, даже если потом снова жила с мужем, и детям ничего не угрожало. Словно зарок выполняла.
Ярчайший образ описан в книге Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом».
А вот что пишет о «Страшной бабе» Екатерина Михайлова («Я у себя одна» книжка называется): «Тусклые волосы, сжатый в ниточку рот…, чугунный шаг… Скупая, подозрительная, беспощадная, бесчувственная. Она всегда готова попрекнуть куском или отвесить оплеуху: „Не напасешься на вас, паразитов. Ешь, давай!“… Ни капли молока не выжать из ее сосцов, вся она сухая и жесткая…» Там еще много очень точного сказано, и если кто не читал эти две книги, то надо обязательно.
Самое страшное в этой патологически измененной женщине — не грубость, и не властность. Самое страшное — любовь. Когда, читая Санаева, понимаешь, что это повесть о любви, о такой вот изуродованной любви, вот когда мороз-то продирает. У меня была подружка в детстве, поздний ребенок матери, подростком пережившей блокаду. Она рассказывала, как ее кормили, зажав голову между голенями и вливая в рот бульон. Потому что ребенок больше не хотел и не мог, а мать и бабушка считали, что надо. Их так пережитый голод изнутри грыз, что плач живой девочки, родной, любимой, голос этого голода перекрыть не мог.
А другую мою подружку мама брала с собой, когда делала подпольные аборты. И она показывала маленькой дочке полный крови унитаз со словами: вот, смотри, мужики-то, что они с нами делают. Вот она, женская наша доля. Хотела ли она травмировать дочь? Нет, только уберечь. Это была любовь.
А самое ужасное — что черты «Страшной бабы» носит вся наша система защиты детей до сих пор. Медицина, школа, органы опеки. Главное — чтобы ребенок был «в порядке». Чтобы тело было в безопасности. Душа, чувства, привязанности — не до этого. Спасти любой ценой. Накормить и вылечить. Очень-очень медленно это выветривается, а нам-то в детстве по полной досталось, няньку, которая половой тряпкой по лицу била, кто не спал днем, очень хорошо помню.
Но оставим в стороне крайние случаи. Просто женщина, просто мама. Просто горе. Просто ребенок, выросший с подозрением, что не нужен и нелюбим, хотя это неправда и ради него только и выжила мама и вытерпела все. И он растет, стараясь заслужить любовь, раз она ему не положена даром. Помогает. Ничего не требует. Сам собой занят. За младшими смотрит. Добивается успехов. Очень старается быть полезным. Только полезных любят. Только удобных и правильных. Тех, кто и уроки сам сделает, и пол в доме помоет, и младших уложит, ужин к приходу матери приготовит. Слышали, наверное, не раз такого рода расcказы про послевоенное детство? «Нам в голову прийти не могло так с матерью разговаривать!» -- это о современной молодежи. Еще бы. Еще бы. Во-первых, у железной женщины и рука тяжелая. А во-вторых -- кто ж будет рисковать крохами тепла и близости? Это роскошь, знаете ли, родителям грубить.
Травма пошла на следующий виток.
Настанет время, и сам этот ребенок создаст семью, родит детей. Годах примерно так в 60-х. Кто-то так был «прокатан» железной матерью, что оказывался способен лишь воспроизводить ее стиль поведения. Надо еще не забывать, что матерей-то многие дети не очень сильно и видели, в два месяца — ясли, потом пятидневка, все лето — с садом на даче и т. д. То есть «прокатывала» не только семья, но и учреждения, в которых «Страшных баб» завсегда хватало.
Но рассмотрим вариант более благополучный. Ребенок был травмирован горем матери, но вовсе душу ему не отморозило. А тут вообще мир и оттепель, и в космос полетели, и так хочется жить, и любить, и быть любимым. Впервые взяв на руки собственного, маленького и теплого ребенка, молодая мама вдруг понимает: вот он. Вот тот, кто наконец-то полюбит ее по-настоящему, кому она действительно нужна. С этого момента ее жизнь обретает новый смысл. Она живет ради детей. Или ради одного ребенка, которого она любит так страстно, что и помыслить не может разделить эту любовь еще на кого-то. Она ссорится с собственной матерью, которая пытается отстегать внука крапивой — так нельзя. Она обнимает и целует свое дитя, и спит с ним вместе, и не надышится на него, и только сейчас, задним числом осознает, как многого она сама была лишена в детстве. Она поглощена этим новым чувством полностью, все ее надежды, чаяния — все в этом ребенке. Она «живет его жизнью», его чувствами, интересами, тревогами. У них нет секретов друг о друга. С ним ей лучше, чем с кем бы то ни было другим.
И только одно плохо — он растет. Стремительно растет, и что же потом? Неужто снова одиночество? Неужто снова — пустая постель? Психоаналитики тут бы много чего сказали, про перемещенный эротизм и все такое, но мне сдается, что нет тут никакого эротизма особого. Лишь ребенок, который натерпелся одиноких ночей и больше не хочет. Настолько сильно не хочет, что у него разум отшибает. «Я не могу уснуть, пока ты не придешь». Мне кажется, у нас в 60−70-е эту фразу чаще говорили мамы детям, а не наоборот.

Что происходит с ребенком? Он не может не откликнуться на страстный запрос его матери о любви. Это выше его сил. Он счастливо сливается с ней, он заботится, он боится за ее здоровье. Самое ужасное — когда мама плачет, или когда у нее болит сердце. Только не это. «Хорошо, я останусь, мама. Конечно, мама, мне совсем не хочется на эти танцы». Но на самом деле хочется, ведь там любовь, самостоятельная жизнь, свобода, и обычно ребенок все-таки рвет связь, рвет больно, жестко, с кровью, потому что добровольно никто не отпустит. И уходит, унося с собой вину, а матери оставляя обиду. Ведь она «всю жизнь отдала, ночей не спала». Она вложила всю себя, без остатка, а теперь предъявляет вексель, а ребенок не желает платить. Где справедливость? Тут и наследство «железной» женщины пригождается, в ход идут скандалы, угрозы, давление. Как ни странно, это не худший вариант. Насилие порождает отпор и позволяет-таки отделиться, хоть и понеся потери.
Некоторые ведут свою роль так искусно, что ребенок просто не в силах уйти. Зависимость, вина, страх за здоровье матери привязывают тысячами прочнейших нитей, про это есть пьеса Птушкиной «Пока она умирала», по которой гораздо более легкий фильм снят, там Васильева маму играет, а Янковский — претендента на дочь. Каждый Новый год показывают, наверное, видели все. А лучший — с точки зрения матери — вариант, если дочь все же сходит ненадолго замуж и останется с ребенком. И тогда сладкое единение можно перенести на внука и длить дальше, и, если повезет, хватит до самой смерти.

И часто хватает, поскольку это поколение женщин гораздо менее здорово, они часто умирают намного раньше, чем их матери, прошедшие войну. Потому что стальной брони нет, а удары обиды разрушают сердце, ослабляют защиту от самых страшных болезней. Часто свои неполадки со здоровьем начинают использовать как неосознанную манипуляцию, а потом трудно не заиграться, и вдруг все оказывается по настоящему плохо. При этом сами они выросли без материнской внимательной нежной заботы, а значит, заботиться о себе не привыкли и не умеют, не лечатся, не умеют себя баловать, да, по большому счету, не считают себя такой уж большой ценностью, особенно если заболели и стали «бесполезны».
Но что-то мы все о женщинах, а где же мужчины? Где отцы? От кого-то же надо было детей родить?
С этим сложно. Девочка и мальчик, выросшие без отцов, создают семью. Они оба голодны на любовь и заботу. Она оба надеются получить их от партнера. Но единственная модель семьи, известная им — самодостаточная «баба с яйцами», которой, по большому счету, мужик не нужен. То есть классно, если есть, она его любит и все такое. Но по-настоящему он ни к чему, не пришей кобыле хвост, розочка на торте. «Посиди, дорогой, в сторонке, футбол посмотри, а то мешаешь полы мыть. Не играй с ребенком, ты его разгуливаешь, потом не уснет. Не трогай, ты все испортишь. Отойди, я сама» И все в таком духе. А мальчики-то тоже мамами выращены. Слушаться привыкли. Психоаналитики бы отметили еще, что с отцом за маму не конкурировали и потому мужчинами себя не почувствовали. Ну, и чисто физически в том же доме нередко присутствовала мать жены или мужа, а то и обе. А куда деваться? Поди тут побудь мужчиной…

Некоторые мужчины находили выход, становясь «второй мамой». А то и единственной, потому что сама мама-то, как мы помним, «с яйцами», и железом погромыхивает. В самом хорошем варианте получалось что-то вроде папы дяди Федора: мягкий, заботливый, чуткий, все разрешающий. В промежуточном — трудоголик, который просто сбегал на работу от всего от этого. В плохом — алкоголик. Потому что мужчине, который даром не нужен своей женщине, который все время слышит только «отойди, не мешай», а через запятую «что ты за отец, ты совершенно не занимаешься детьми» (читай «не занимаешься так, как Я считаю нужным»), остается или поменять женщину — а на кого, если все вокруг примерно такие? — или уйти в забытье.

С другой стороны, сам мужчина не имеет никакой внятной модели ответственного отцовства. На их глазах или в рассказах старших множество отцов просто встали однажды утром и ушли — и больше не вернулись. Вот так вот просто. И ничего, нормально. Поэтому многие мужчины считали совершенно естественным, что, уходя из семьи, они переставали иметь к ней отношение, не общались с детьми, не помогали. Искренне считали, что ничего не должны «этой истеричке», которая осталась с их ребенком, и на каком-то глубинном уровне, может, были и правы, потому что нередко женщины просто взяли их, как осеменителей, и дети были им нужнее, чем мужики. Так что еще вопрос, кто кому должен. Обида, которую чувствовал мужчина, позволяла легко договориться с совестью и забить на все, а если этого не хватало, так вот ведь водка всюду продается.
Ох, эти разводы семидесятых — болезненные, жестокие, с запретом видеться с детьми, с разрывом всех отношений, с оскорблениями и обвинениями. Мучительное разочарование двух недолюбленных детей, которые так хотели любви и счастья, столько надежд возлагали друг на друга, а он/она — обманул/а, все не так, сволочь, сука, мразь… Они не умели налаживать в семье круговорот любви, каждый был голоден и хотел получать, или хотел только отдавать, но за это — власть. Они страшно боялись одиночества, но именно к нему шли, просто потому, что, кроме одиночества никогда ничего не видели.

В результате — обиды, душевные раны, еще больше разрушенное здоровье, женщины еще больше зацикливаются на детях, мужчины еще больше пьют.
У мужчин на все это накладывалась идентификация с погибшими и исчезнувшими отцами. Потому что мальчику надо, жизненно необходимо походить на отца. А что делать, если единственное, что о нем известно — что он погиб? Был очень смелым, дрался с врагами — и погиб? Или того хуже — известно только, что умер? И о нем в доме не говорят, потому что он пропал без вести, или был репрессирован? Сгинул — вот и вся информация? Что остается молодому парню, кроме суицидального поведения? Выпивка, драки, сигареты по три пачки в день, гонки на мотоциклах, работа до инфаркта. Мой отец был в молодости монтажник-высотник. Любимая фишка была — работать на высоте без страховки. Ну, и все остальное тоже, выпивка, курение, язва. Развод, конечно, и не один. В 50 лет инфаркт и смерть. Его отец пропал без вести, ушел на фронт еще до рождения сына. Неизвестно ничего, кроме имени, ни одной фотографии, ничего.
Вот в таком примерно антураже растут детки, третье уже поколение.
В моем классе больше, чем у половины детей родители были в разводе, а из тех, кто жил вместе, может быть, только в двух или трех семьях было похоже на супружеское счастье. Помню, как моя институтская подруга рассказывала, что ее родители в обнимку смотрят телевизор и целуются при этом. Ей было 18, родили ее рано, то есть родителям было 36−37. Мы все были изумлены. Ненормальные, что ли? Так не бывает!

Естественно, соответствующий набор слоганов: «Все мужики — сволочи», «Все бабы — суки», «Хорошее дело браком не назовут». А что, жизнь подтверждала. Куда ни глянь…
Но случилось и хорошее. В конце 60-х матери получили возможность сидеть с детьми до года. Они больше не считались при этом тунеядками. Вот кому бы памятник поставить, так автору этого нововведения. Не знаю только, кто он. Конечно, в год все равно приходилось отдавать, и это травмировало, но это уже несопоставимо, и об этой травме в следующий раз. А так-то дети счастливо миновали самую страшную угрозу депривации, самую калечащую — до года. Ну, и обычно народ крутился еще потом, то мама отпуск возьмет, то бабушки по очереди, еще выигрывали чуток. Такая вот игра постоянная была — семья против «подступающей ночи», против «Страшной бабы», против железной пятки Родины-матери. Такие кошки-мышки.
А еще случилось хорошее — отдельно жилье стало появляться. Хрущобы пресловутые. Тоже поставим когда-нибудь памятник этим хлипким бетонным стеночкам, которые огромную роль выполнили — прикрыли наконец семью от всевидящего ока государства и общества. Хоть и слышно было все сквозь них, а все ж какая-никакая — автономия. Граница. Защита. Берлога. Шанс на восстановление.
Третье поколение начинает свою взрослую жизнь со своим набором травм, но и со своим довольно большим ресурсом. Нас любили. Пусть не так, как велят психологи, но искренне и много. У нас были отцы. Пусть пьющие и/или «подкаблучники» и/или «бросившие мать козлы» в большинстве, но у них было имя, лицо и они нас тоже по своему любили. Наши родители не были жестоки. У нас был дом, родные стены.
Не у все все одинаково, конечно, были семьи более и менее счастливые и благополучные.
Но в общем и целом. Короче, с нас причитается.
Итак, третье поколение. Не буду здесь жестко привязываться к годам рождения, потому что кого-то родили в 18, кого-то — в 34, чем дальше, тем больше размываются отчетливые «берега» потока. Здесь важна передача сценария, а возраст может быть от 50 до 30. Короче, внуки военного поколения, дети детей войны.
«С нас причитается» — это, в общем, девиз третьего поколения. Поколения детей, вынужденно ставших родителями собственных родителей. В психологии такое называется «парентификация».
А что было делать? Недолюбленные дети войны распространяли вокруг столь мощные флюиды беспомощности, что не откликнуться было невозможно. Поэтому дети третьего поколения были не по годам самостоятельны и чувствовали постоянную ответственность за родителей. Детство с ключом на шее, с первого класса самостоятельно в школу — в музыкалку — в магазин, если через пустырь или гаражи — тоже ничего. Уроки сами, суп разогреть сами, мы умеем. Главное, чтобы мама не расстраивалась. Очень показательны воспоминания о детстве: «Я ничего у родителей не просила, всегда понимала, что денег мало, старалась как-то зашить, обойтись», «Я один раз очень сильно ударился головой в школе, было плохо, тошнило, но маме не сказал — боялся расстроить. Видимо, было сотрясение, и последствия есть до сих пор», «Ко мне сосед приставал, лапать пытался, то свое хозяйство показывал. Но я маме не говорила, боялась, что ей плохо с сердцем станет», «Я очень по отцу тосковал, даже плакал потихоньку. Но маме говорил, что мне хорошо и он мне совсем не нужен. Она очень злилась на него после развода». У Дины Рубиной есть такой рассказ пронзительный «Терновник». Классика: разведенная мама, шестилетний сын, самоотверженно изображающий равнодушие к отцу, которого страстно любит. Вдвоем с мамой, свернувшись калачиком, в своей маленькой берлоге против чужого зимнего мира. И это все вполне благополучные семьи, бывало и так, что дети искали пьяных отцов по канавам и на себе притаскивали домой, а мамочку из петли вытаскивали собственными руками или таблетки от нее прятали. Лет эдак в восемь.
А еще разводы, как мы помним, или жизнь в стиле «кошка с собакой» (ради детей, конечно). И дети-посредники, миротворцы, которые душу готовы продать, чтобы помирить родителей, чтобы склеить снова семейное хрупкое благополучие. Не жаловаться, не обострять, не отсвечивать, а то папа рассердится, а мама заплачет, и скажет, что «лучше бы ей сдохнуть, чем так жить», а это очень страшно. Научиться предвидеть, сглаживать углы, разряжать обстановку. Быть всегда бдительным, присматривать за семьей. Ибо больше некому.

Символом поколения можно считать мальчика дядю Федора из смешного мультика. Смешной-то смешной, да не очень. Мальчик-то из всей семьи самый взрослый. А он еще и в школу не ходит, значит, семи нет. Уехал в деревню, живет там сам, но о родителях волнуется. Они только в обморок падают, капли сердечные пьют и руками беспомощно разводят.
Или помните мальчика Рому из фильма"Вам и не снилось"? Ему 16, и он единственный взрослый из всех героев фильма. Его родители — типичные «дети войны», родители девочки — «вечные подростки», учительница, бабушка… Этих утешить, тут поддержать, тех помирить, там помочь, здесь слезы вытереть. И все это на фоне причитаний взрослых, мол, рано еще для любви. Ага, а их всех нянчить — в самый раз.

Так все детство. А когда настала пора вырасти и оставить дом — муки невозможной сепарации, и вина, вина, вина, пополам со злостью, и выбор очень веселый: отделись — и это убьет мамочку, или останься и умри как личность сам.
Впрочем, если ты останешься, тебе все время будут говорить, что нужно устраивать собственную жизнь, и что ты все делаешь не так, нехорошо и неправильно, иначе уже давно была бы своя семья. При появлении любого кандидата он, естественно, оказывался бы никуда не годным, и против него начиналась бы долгая подспудная война до победного конца. Про это все столько есть фильмов и книг, что даже перечислять не буду.
Интересно, что при все при этом и сами они, и их родители воспринимали свое детство как вполне хорошее. В самом деле: дети любимые, родители живы, жизнь вполне благополучная. Впервые за долгие годы — счастливое детство без голода, эпидемий, войны и всего такого.
Ну, почти счастливое. Потому что еще были детский сад, часто с пятидневкой, и школа, и лагеря и прочие прелести советского детства, которые были кому в масть, а кому и не очень. И насилия там было немало, и унижений, а родители-то беспомощные, защитить не могли. Или даже на самом деле могли бы, но дети к ним не обращались, берегли. Я вот ни разу маме не рассказывала, что детском саду тряпкой по морде бьют и перловку через рвотные спазмы в рот пихают. Хотя теперь, задним числом, понимаю, что она бы, пожалуй, этот сад разнесла бы по камешку. Но тогда мне казалось — нельзя.

Это вечная проблема — ребенок некритичен, он не может здраво оценить реальное положение дел. Он все всегда принимает на свой счет и сильно преувеличивает. И всегда готов принести себя в жертву. Так же, как дети войны приняли обычные усталость и горе за нелюбовь, так же их дети принимали некоторую невзрослость пап и мам за полную уязвимость и беспомощность. Хотя не было этого в большинстве случаев, и вполне могли родители за детей постоять, и не рассыпались бы, не умерили от сердечного приступа. И соседа бы укоротили, и няньку, и купили бы что надо, и разрешили с папой видеться. Но — дети боялись. Преувеличивали, перестраховывались. Иногда потом, когда все раскрывалось, родители в ужасе спрашивали: «Ну, почему ты мне сказал? Да я бы, конечно…» Нет ответа. Потому что — нельзя. Так чувствовалось, и все.
Третье поколение стало поколением тревоги, вины, гиперответственности. У всего этого были свои плюсы, именно эти люди сейчас успешны в самых разных областях, именно они умеют договариваться и учитывать разные точки зрения. Предвидеть, быть бдительными, принимать решения самостоятельно, не ждать помощи извне — сильные стороны. Беречь, заботиться, опекать.
Но есть у гиперответственности, как у всякого «гипер» и другая сторона. Если внутреннему ребенку военных детей не хватало любви и безопасности, то внутреннему ребенку «поколения дяди Федора» не хватало детскости, беззаботности. А внутренний ребенок — он свое возьмет по-любому, он такой. Ну и берет. Именно у людей этого поколения часто наблюдается такая штука, как «агрессивно-пассивное поведение». Это значит, что в ситуации «надо, но не хочется» человек не протестует открыто: «не хочу и не буду!», но и не смиряется «ну, надо, так надо». Он всякими разными, порой весьма изобретательными способами, устраивает саботаж. Забывает, откладывает на потом, не успевает, обещает и не делает, опаздывает везде и всюду и т. п. Ох, начальники от этого воют прямо: ну, такой хороший специалист, профи, умница, талант, но такой неорганизованный…

Часто люди этого поколения отмечают у себя чувство, что они старше окружающих, даже пожилых людей. И при этом сами не ощущают себя «вполне взрослыми», нет «чувства зрелости». Молодость как-то прыжком переходит в пожилой возраст. И обратно, иногда по нескольку раз в день.
Еще заметно сказываются последствия «слияния» с родителями, всего этого «жить жизнью ребенка». Многие вспоминают, что в детстве родители и/или бабушки не терпели закрытых дверей: «Ты что, что-то скрываешь?». А врезать в свою дверь защелку было равносильно «плевку в лицо матери». Ну, о том, что нормально проверить карманы, стол, портфель и прочитать личный дневник… Редко какие родители считали это неприемлемым. Про сад и школу вообще молчу, одни туалеты чего стоили, какие там границы… В результате дети, выросший в ситуации постоянного нарушения границ, потом блюдут эти границы сверхревностно. Редко ходят в гости и редко приглашают к себе. Напрягает ночевка в гостях (хотя раньше это было обычным делом). Не знают соседей и не хотят знать — а вдруг те начнут в друзья набиваться? Мучительно переносят любое вынужденное соседство (например, в купе, в номере гостиницы), потому что не знают, не умеют ставить границы легко и естественно, получая при этом удовольствие от общения, и ставят «противотанковые ежи» на дальних подступах.
А что с семьей? Большинство и сейчас еще в сложных отношения со своими родителями (или их памятью), у многих не получилось с прочным браком, или получилось не с первой попытки, а только после отделения (внутреннего) от родителей.
Конечно, полученные и усвоенный в детстве установки про то, что мужики только и ждут, чтобы «поматросить и бросить», а бабы только и стремятся, что «подмять под себя», счастью в личной жизни не способствуют. Но появилась способность «выяснять отношения», слышать друг друга, договариваться. Разводы стали чаще, поскольку перестали восприниматься как катастрофа и крушение всей жизни, но они обычно менее кровавые, все чаще разведенные супруги могут потом вполне конструктивно общаться и вместе заниматься детьми.

Часто первый ребенок появлялся в быстротечном «осеменительском» браке, воспроизводилась родительская модель. Потом ребенок отдавался полностью или частично бабушке в виде «откупа», а мама получала шанс таки отделиться и начать жить своей жизнью. Кроме идеи утешить бабушку, здесь еще играет роль многократно слышанное в детстве «я на тебя жизнь положила». То есть люди выросли с установкой, что растить ребенка, даже одного — это нечто нереально сложное и героическое. Часто приходится слышать воспоминания, как тяжело было с первенцем. Даже у тех, кто родил уже в эпоху памперсов, питания в баночках, стиральных машин-автоматов и прочих прибамбасов. Не говоря уже о центральном отоплении, горячей воде и прочих благах цивилизации. «Я первое лето провела с ребенком на даче, муж приезжал только на выходные. Как же было тяжело! Я просто плакала от усталости» Дача с удобствами, ни кур, ни коровы, ни огорода, ребенок вполне здоровый, муж на машине привозит продукты и памперсы. Но как же тяжело!
А как же не тяжело, если известны заранее условия задачи: «жизнь положить, ночей не спать, здоровье угробить». Тут уж хочешь — не хочешь… Эта установка заставляет ребенка бояться и избегать. В результате мама, даже сидя с ребенком, почти с ним не общается и он откровенно тоскует. Нанимаются няни, они меняются, когда ребенок начинает к ним привязываться — ревность! — и вот уже мы получаем новый круг — депривированого, недолюбленного ребенка, чем-то очень похожего на того, военного, только войны никакой нет. Призовой забег. Посмотрите на детей в каком-нибудь дорогом пансионе полного содержания. Тики, энурез, вспышки агрессии, истерики, манипуляции. Детдом, только с английским и теннисом. А у кого нет денег на пансион, тех на детской площадке в спальном районе можно увидеть. «Куда полез, идиот, сейчас получишь, я потом стирать должна, да?» Ну, и так далее, «сил моих на тебя нет, глаза б мои тебя не видели», с неподдельной ненавистью в голосе. Почему ненависть? Так он же палач! Он же пришел, чтобы забрать жизнь, здоровье, молодость, так сама мама сказала!

Другой вариант сценария разворачивает, когда берет верх еще одна коварная установка гиперотвественных: все должно быть ПРАВИЛЬНО! Наилучшим образом! И это — отдельная песня. Самая неприятная. Рано освоившие родительскую роль «дяди Федоры» часто бывают помешаны на сознательном родительстве. Господи, если они осилили в свое время родительскую роль по отношению к собственным папе с мамой, неужели своих детей не смогут воспитать по высшему разряду? Сбалансированное питание, гимнастика для грудничков, регулярный массаж, развивающие занятия с года, английский с трех. Все по высшему разряду, все стерильно, ведь это мой единственный ребенок! Литература для родителей, читаем, думаем, пробуем. Быть последовательными, находить общий язык, не выходить из себя, все объяснять, ЗАНИМАТЬСЯ РЕБЕНКОМ.
И вечная тревога, привычная с детства — а вдруг что не так? А вдруг что-то не учли? А если можно было и лучше? И почему мне не хватает терпения? И как же я устала?
В общем, если поколение детей войны жило в уверенности, что они — прекрасные родители, каких поискать, и у их детей счастливое детство, то поколение гиперответственных почти поголовно поражено «родительским неврозом». Они (мы) уверены, что они чего-то не учли, не доделали, мало «занимались ребенком (еще и работать посмели, и карьеру строить, матери-ехидны), они (мы) тотально не уверенны в себе как в родителях, всегда недовольны школой, врачами, обществом, всегда хотят для своих детей больше и лучше, и лучше.
Несколько дней назад мне звонила знакомая — из Канады! — с тревожным вопросом: дочка в 4 года не читает, что делать? Эти тревожные глаза мам при встрече с учительницей — у моего не получаются столбики! «А-а-а, мы все умрем!», как любит говорить мой сын, представитель следующего, пофигистичного, поколения. И он еще не самый яркий, так как его спасла непроходимая лень родителей и то, что мне попалась в свое время книжка Никитиных, где говорилось прямым текстом: мамашки, не парьтесь, делайте как вам приятно и удобно и все с дитем будет хорошо. Ваша ненормальность повредит и вам, и ребенку, и насмешит окружающих! Все же в меру! Там еще много всякого говорилось, что надо в специальные кубики играть и всяко развивать, но это я благополучно пропустила :) Оно само развилось до вполне приличных масштабов.

К сожалению, у многих с ленью оказалось слабовато. И родительствовали они со страшной силой и по полной программе. Результат невеселый, сейчас вал обращений с текстом «Он ничего не хочет. Лежит на диване, не работает и не учится. Сидит, уставившись в компьютер. Ни за что не желает отвечать. На все попытки поговорить огрызается.» А чего ему хотеть, если за него уже все отхотели? Если рядом такая вот ответственная мамашка? За что ему отвечать, если рядом родители, которых хлебом не корми — дай поотвечать за кого-нибудь? Хорошо, если просто лежит на диване, а не наркотики принимает. Не покормить недельку, так, может, встанет. Если уже принимает — все хуже.

Но это поколение еще только входит в жизнь, не будем пока на него ярлыки вешать. Жизнь покажет.
Чем дальше, чем больше размываются «берега», множатся, дробятся, причудливо преломляются последствия пережитого. Думаю, к четвертому поколению уже гораздо важнее конкретный семейный контекст, чем глобальная прошлая травма. Но нельзя не видеть, что много из сегодняшнего дня все же растет из прошлого.

© Людмила Петрановская

Отправлено спустя 8 минут 32 секунды:

Insomnia писал(а):Источник цитаты Про травму отношений особенно интересно будет.

Вечер добрый.А про какие именно отношения Вы имеете ввиду.
Их много этих отношений-видов и сортов так скажем.
Как например.
1.Деловые и профессиональные.
2.Приятельские.Отношения между друзьями,наедине,в коллективе и т.д.
3.Детско -родительские отношения.
4.Супружеские
5.Сексуальные отношения между парами (М+Ж и т.д.)
Мы все в каких то отношениях,в шапочных,близких,иногда наоборот во враждебных отношениях.

Insomnia писал(а):Источник цитаты «травма связь и семейные расстановки»

Семейные отношения самые трудные.
Папа,мама ,я -спортивная семья.Это про здоровую семью.Хотя бы спортивную.
Но есть же и поколение алкозависимых,или там другие болезни передаются по наследству.
Наркомания -не генетическое заболевание,оно точно не передается по наследству.Как и алкоголизм.
Что вас больше саму интересует просто?заодно и пообщаемся))по взрослому)).

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты Наркомания -не генетическое заболевание,оно точно не передается по наследству.Как и алкоголизм.

ну не скажииите ...вопрос открытый так то... [unknw

Мариша писал(а):Источник цитаты ну не скажииите ...вопрос открытый так то.

Это не я))так считаю.
Повторюсь-это лекция Москаленко Валентины Дмитриевны.Живая легенда .
Созависимость-ее термин.Она его изобрела.А его подхватили все 12 шаговые программы.Там же тоже не глупые люди работают в РЦ.
Доклад на мультидисциплинарной научно-практической конференции "Терапия семейных отношений как путь профилактики зависимостей" 4 февраля 2015 года в Российской медицинской академии последипломного образования.

Эту лекцию не то что посмотреть,наизусть нужно знать.Но тем,кто реально хочет помощь нарко-алко зависимому.Помощь.

Отправлено спустя 1 минуту 49 секунд:
Валентина Дмитриевна Москаленко - психотерапевт, психиатр-нарколог, клинический генетик и семейный психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор. Ведущий научный сотрудник ННЦ наркологии МЗ РФ

Мама_Сына,

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты Созависимость-ее термин.Она его изобрела.А его подхватили все 12 шаговые программы.

Вы уверенны? Зарегистрируйтесь чтобы увидеть ссылку

Мама_Сына, спасибо и поклон Вам за эту информацию. Просто всё (!) что было мне нужно пришло в нужный час и в правильном порядке. Вы очень мне кажется любознательны, и так добры, что щедро делитесь с нами, всех Вам благ, здоровья близким и родным!

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты Валентина Дмитриевна Москаленко - психотерапевт, психиатр-нарколог, клинический генетик и семейный психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор. Ведущий научный сотрудник ННЦ наркологии МЗ РФ

Мне тоже ее лекции очень зашли. Наверное, единственный врач в области созависимости, чьи познания, исследования и лекции достойны уважения.

Kalimba De Luna,

Kalimba De Luna писал(а):Источник цитаты Наверное, единственный врач в области созависимости, чьи познания, исследования и лекции достойны уважения.

Кать ,мне лично не нравиться что она приверженец шагов [smil

,я к ним не очень отношусь.

Степанида писал(а):Источник цитаты Вы уверенны?

Абсолютно.Приставка СО-зависимость,это только русский вариант.Соединительный со-юз.А англоязычных версиях,это по другому переводиться.

Kalimba De Luna писал(а):Источник цитаты Наверное, единственный врач в области созависимости, чьи познания, исследования и лекции достойны уважения.

Очень легко и читается и слушается.И понятно и доступно.

Степанида писал(а):Источник цитаты мне лично не нравиться что она приверженец шагов

С чего Вы так решили?
Ее просто изучают,как и других специалистов.
В подлиннике 12 шагов,совсем не об этом.Это уже современная копия,программы 12 шагов,что сейчас идет обучение в РЦ.А пособие воспитательно-методические,могут добавлять кто хочет и как хочет,книги и написаны для широкого круга населения.Макаренко тоже есть в 12 шагах,как и Аллен Карр с книгой *как бросить курить*.
Книги это как учебники по сути,кто хочет разобраться с проблемой.

Зимушка-зима писал(а):Источник цитаты спасибо и поклон Вам за эту информацию

Спасибо за доброе слово.

Зимушка-зима писал(а):Источник цитаты Вы очень мне кажется любознательны

Так здоровое любопытство и полезно,устройство нашей невидимой духовной части.

Зимушка-зима писал(а):Источник цитаты всех Вам благ, здоровья близким и родным!

И Вам.Все будет обязательно хорошо.

Мама_Сына,

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты С чего Вы так решили?

Ну хотя бы с того ,что она в своих книгах и лекциях рекомендует ,да и приверженности не отрицает.
Программа преодоления созависимости включает в себя компоненты образования по вопросам зависимости от психоактивных веществ, созависимости, дает представления о семье как системе, предусматривает тренинг и освоение навыков здоровых взаимоотношений в семье на основе уважения других, учит способам отреагирования чувств, выражения любви к детям и другим членам семьи. При выздоровлении от созависимости рекомендуется сочетать специальную программу групповой психотерапии с сеансами индивидуальной психотерапии, супружеской и семейной психотерапии, а также посещения групп "Ал-Анон", "12 шагов", чтение литературы по затрагиваемым вопросам.
В лечебных центрах США (у меня имеется личный опыт обучения в этих центрах) семейные программы являются стационарными, участники заняты с 8 часов утра до 22 часов. Ежедневно используются следующие виды активности: лекции специалистов и выздоравливающих больных, групповые обсуждения в малых группах, освоение Программы 12 шагов, видеофильмы, индивидуальное консультирование, работа с литературой, заполнение опросников, ведение дневника чувств.(Отрывок из книги Валентинаы Москаленко - Зависимость. Семейная болезнь)
Группы упомянутые в выше и есть шаговые,и не они учат по Москаленко а она училась у них,как то так [unknw

Степанида писал(а):Источник цитаты освоение Программы 12 шагов

12 шагов программа-не имеет почти не какого отношения,к тому что дают по знаниям в РЦ.Так в общих чертах и поверхностно очень.

Степанида писал(а):Источник цитаты Группы упомянутые в выше и есть шаговые,и не они учат по Москаленко а она училась у них,как то так

Так она же человек науки.Это нормально что врач изучает иностранную методику лечения.Вы же оливье салат кушаете на новый год-а изобрел его француз.Правда состав другой не много.У а нас чуть ли не народное блюдо уже.
Обмен опыта в науки или там кулинарии.

Степанида писал(а):Источник цитаты и не они учат по Москаленко а она училась у них,как то так

Мы все учимся у специалистов по сути.Одни учебники в школе,тоже специалистами составлены.Вопрос чему учиться и у кого.

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты От семейной расстановки к расстановке травмы (по Ф.Рупперту)

Тоже пользуется весь мир.Как и интернетом,хотя не наше открытие.

К чему приводит женское воспитание мальчиков

Все больше женщин говорят о том, что нет нормальных мужиков. Вымерли они как класс. Остались ленивые и слабые, женоподобные и неинтересные представители мужского пола. Я с этим не согласна, я знаю много настоящих мужчин – и в моем мире их очень много.
Но все-таки проблема вырождения мужественности есть. Но создаем ее мы сами.

Мы сами создаем слабых мужчин, сами делаем их пассивными. Вы сейчас думаете о своих женских обязанностях?

А я вам про то, как мы мальчиков воспитываем. Потому что слабый мужчина начинается с его матери. Тюфяк, слюнтяй, подкаблучник – все это начинается в детстве.

Мамы, которые вытирают сопли даже десятилетним мальчикам.
Мамы, которые носят им еду в постель всю жизнь.
Мамы, которые оберегают деточек от труда и нагрузок.
Мамы, которые не отдают ребенка в спорт, но тащат на танцы.
Мамы, которые не допускают отцов к воспитанию мальчишек.
Мамы, которые пытаются наслаждаться своими сыновьями, не давая им быть самостоятельными.
Что вы делаете, мамы? Кому вы собираетесь подложить свинью?
И кого вы обманываете, что это нестрашно?

Это наша вторая крайность. Мы либо рьяно делаем из мальчиков мужчин с самого рождения и заставляем их получать мужской опыт до пяти лет, когда они еще так малы и ранимы, когда им нужна только любовь, либо до самой старости относимся к сыновьям, как к мальчикам.

Чего вы ждете от своего мужчины? Силы, решительности, ответственности, смелости, стойкости? А чему обучаете своего сына? Договариваться, избегать столкновений, избегать трудностей, быть гибким, всем нравиться?

Как воспитывать мальчиков?
Отношения матери и сына всегда особенные – это особая связь. Теплые чувства матери часто берут верх над разумом – и вот она уже шнурует ему ботиночки, вытирает попу, кормит с ложечки. Даже если сыну уже пять, шесть, семь…

Зачем? Ради чего?

Если вашему сыну больше пяти лет, вы уже явно делаете что-то не то, «но он же у меня маленький еще», «Ну он же без меня не справится», «Как же я не забочусь о своем малыше»…

Это дорога в деградацию для вашего сына.
Если вы хотите, чтобы он вырос мужчиной, задумайтесь и остановитесь. Что вы таким образом делаете?

Раньше мальчиков воспитывали отцы.

А потом, после войн, когда так много мужчин погибло, женщины не смогли разобраться, что делать с сыном.

Самая удобная позиция оказалась в воспитании для себя домашнего вида мужчины.

Или даже мужчинки. Вместо «мужик настоящий» получился «мужчинка одомашненный».

Мамы всеми силами делали своих сыновей удобными. Им действительно казалось это правильным. Чтобы они приносили мамам удовольствие. И тем самым перепутали все роли. А заодно, по пути и сломали своих мальчиков.

В итоге программа «мужчинки домашнего» такова: делай то, что говорит женщина, не расстраивай ее, не уходи далеко, не лезь никуда, сиди на попе ровно, слушайся, будь удобным.

И что в нем остается мужского?
Где мужская сила, решительность, смелость, которая всегда оборачивается для его женщины волнениями за него, переживаниями и восторгом встречи победителя?
Где его жажда исследования жизни, свершения, трудности, характер?
Где его лидерство, где мощь и дикая мужская энергия?
Где же все это?
И чего тогда мы ждем, выходя замуж за очередное поколение мужчин, воспитанных женщинами?

Если у вас родился сын, это повод измениться вам самой. И изменить представление о воспитании детей. Потому что у вас не просто родился ребенок, у вас родился маленький мужчина.

И вы либо позволите ему стать тем, кто он есть, либо задавите и сломаете его, превратите в что-то вроде женщины, но какое-то странное и корявое, в «мужчинку одомашненного».

Вы либо воспитаете мужчину, за которого вам будет благодарна ваша невестка, либо – наоборот, вырастите непонятно кого, с кем потом мучиться придется другой женщине.

Трудности
Мальчик никогда не станет мужчиной, если не будет встречать трудностей.

Если вы все делаете за него, если вы не оставляете его наедине с препятствиями.
Если не даете ему шанса самому разобраться, научиться.
Если ему все само приходит в руки, легко и без напряга.
Если в его жизни все случается само, без его участия. Захотел-получил.
Если он не привыкает трудиться.

Ослабьте свое желание помочь сыну, мамы! Оставьте его для своих дочерей, которым это нужно (но именно их, почему-то мы и заставляем делать все самостоятельно).

Пусть его мир будет полем битвы. Битвы с носками и шнурками, с грязными тарелками, трудными задачами, сложными боевыми приемами. Где он должен постараться, чтобы победить. Где нужно прикладывать силы, смекалку. Где нужно тренировать решительность.

Отец
Мальчик никогда не станет мужчиной, если рядом с ним нет мужчины.

Чему вы можете научить сына? Ну честно.

Только тому, как быть женщиной.

Вы можете привить ему чуткость, эмпатию, чувствительность…

Это неплохо, но делает ли это его мужчиной? Когда он уже является мужчиной, ему можно развить и эмпатию – жена потом спасибо скажет. Но если в нем нет ничего мужского, кроме тела?

Где ему брать пример мужского поведения?

Пример, который ему покажет, что его ощущения и желания – нормальны и естественны.

Когда дерутся мальчишки, мамы обычно в панике и ужасе. Они будут долго рассказывать сыновьям, что это не нормально.

Но папы поймут – и папы смогут донести сыну – это нормально. Главное – причина.

Заслуживает ли причина именно такого решения вопроса или можно проще и мягче. Мамы, для мальчиков драться – это нормально. Это мужской способ решения проблем.

Драться с обидчиком, захватчиком или препятствием. Мы этому научить сыновей не можем.

Мы не можем понимать душу своих сыновей, потому что мы сами устроены иначе.

У них же другие потребности и другие особенности. Мама из сына может вырастить только маленького пажа, который таскает ее королевскую мантию.

Потому что это очень удобно – наслаждаться этим миром через своего сына. Мы не сможем разговаривать с ними о том, что для них актуально. Все то, что исцеляет их, нами отвергается, наклеивается ярлык «плохо» и «некультурно».

Как они станут мужчинами в этом случае?

Пусть у них будут мужские хобби, занятия, мужские разговоры. Чем больше мужского – тем лучше. Рыбалки, походы, спорт, строительство, приключения, машины, техника, единоборства, боевые искусства, мечи и пистолеты…

Дайте отцам доступ к сыновьям.
И дайте сыновьям доступ к их отцам.
Дайте им и других мужчин – как можно больше.
Дедушки, дяди, братья, учителя, друзья, тренеры.
Пусть их мужской мир будет полон мужчинами. Пусть неидеальными, но мужчинами.

Способными их понять и направить. Женщина никогда не сможет вырастить из сына мужчину. Только «мужчинку одомашненного». Из благих намерений. Из любви. Но кому от этого будет хуже?

Свобода
Мальчик никогда не станет мужчиной, если у него не будет достаточно свободы.

Если он не будет иметь возможность везде залезть, все потрогать.

Иногда с риском для жизни и здоровья.

Это мужская природа – первооткрывателя, исследователя, героя приключенческого романа.

Если ему нужно сидеть на попе ровно, а внутри бурлит жажда исследований – что делать?

Чаще всего – убить в себе путешественника, первооткрывателя, ковбоя и всех остальных «опасных» субъектов.

Чтобы не волновать маму.
Чтобы не расстраивать ее.
А потом и жену.

Какие горные лыжи? Жена же против. Какие парашюты? Жена этого не вынесет.

Пусть его жизнь будет приключенческим квестом. С большой свободой внутри. Больше активных игр, спорта, рискованных предприятий. Кстати, вам самой туда не нужно. Пусть они все это познают вместе с папой. Полезно обоим.

Это, кстати, и ответ на вопрос: «а что делать, если папа сам – «мужчинка одомашненный? Как он сына чему-то научит?»

Как мы с вами исцеляемся через наших дочерей, так же и отцы смогут исцелиться и вырасти, раскрыться через общение с сыновьями.

Но их общение должно быть свободным – от женщин в первую очередь.

Свободным, полным приключений, впечатлений, нового опыта. Совместного мужского опыта. Не вами придуманного, а ими выбранного (да, папу с сыном отправить вместе на «елку» — не считается).

Решения
Мальчик никогда не станет мужчиной, если не научится принимать решения, делать выбор, нести за это ответственность.

Если все выборы за него делаете вы, всегда подстраховываете, всегда диктуете правильные решения. Сегодня он сделает так, как вы говорите, получит хороший результат.

Но что будет, когда вас нет будет рядом?
Какое решение он способен принять сам?
Понимает ли он последствия, знаком ли с ответственностью?
И кто вообще в его мире несет ответственность за него самого?
Снова вы?

Пусть он сам решает и выбирает. Пусть экспериментирует в решениях и учится принимать последствия этого.

Не сделал домашнее задание – получил два. Не вымыл свою тарелку – есть не из чего, все едят, а он – тарелку моет.

Не отнес свои штаны в корзину грязного белья – ходит в грязных. Или сидит дома. И так далее.

Пусть он выбирает и чем ему заниматься, сколько, когда и как.

Какую книгу читать, в какую игру играть, что рисовать и как, с кем дружить, какой мультфильм смотреть, какие обязанности по дому выполнять.

И так далее. Чем больше решений он может принимать самостоятельно – тем лучше. Дайте ему эту практику – встреч с неудачами и победами, чтобы во взрослом возрасте он не боялся ошибок и поражений, имея большой опыт работы с ними.

Лидерство
Мальчик никогда не станет мужчиной, если он не будет иметь возможности лидировать, доминировать, конкурировать.

С кем он будет все это отрабатывать, если воспитывает его женщина?
Как можно конкурировать с мамой?
В чем?
А как над ней доминировать, если она даже своему мужу этой возможности не дает?

При этом для того, чтобы женщина рядом с мужчиной была счастлива, внутри него должно быть состояние обладания этой женщиной.

«Ты моя» — этот посыл из мужских глаз способен успокоить женское сердце. И многие женщины всю жизнь этого ищут и ждут.

Но как мальчик этому научится у своей матери?

Никак.

Он может научиться только подчиняться и подавлять в себе лидера.

Обязанности
Мальчик никогда не станет мужчиной, если у него нет обязанностей.

Если он на всем готовом и ничего не должен делать.
Если вы его кормите с ложечки и делаете за него домашние задания.
Если он не знает, как в шкаф попадают чистые футболки.
Если он не знает, с какой стороны открывается холодильник.

Заметьте, у девочек обязанности появляются достаточно рано. Хотя им-то можно было бы и дать время отдохнуть – всю взрослую жизнь они будут стирать, готовить и убирать.

А вот мальчикам как раз не помешало бы уметь самого себя обслужить во всем. Да и жена его потом спасибо вам скажет.

Помощь
Мальчик никогда не станет мужчиной, если никому не нужна его помощь.

Если мама все сама, везде самостоятельно, а его бережет – какой смысл становиться мужчиной?

Мужчина – тот, который нужен. В помощи которого нуждаются. Который может проявить все свои лучшие качества, превзойти самого себя ради любимой женщины.

Это то, что вы как мама можете. Просите его о помощи. Чаще, больше, все время.

Просите и пакеты донести, и поиграть с братом-сестрой, и вынести мусор, и почистить картошку, и помочь в работе.

В любой ситуации – просите помощи. Не оценивайте заранее его силы, мол не справится. Если так думать – точно не справится. И даже не возьмется. Почувствует недоверие.

Вы привыкли сами все время ему помогать. Хватит. Остановитесь.

Просит помощи – лучше подбодрите, что он сам справится.

И пусть пробует, тренируется. Меняйтесь ролями. Это не вы ему помогаете, а он вам. Во всем. Он ваш помощник, защитник, герой и рыцарь.

Верьте в него
Верьте, чаще верьте, меньше заботьтесь. Оставьте заботу для дочерей. А мальчика делает мужчиной ваша вера в него.

Ты справишься.
Ты сильный.
Ты мужчина.
Кто если не ты.
Ты взрослый.
Ты сильный.
Ты как папа.
Ты настоящий мужик!

Как недавно мне сказал наш средний сын: «Мама, я тебе помогаю и поэтому я уже как папа — настоящий мужик!».

Мужик не выговаривает еще некоторые буквы, но он прав. Он уже мужик.

Он устроен совсем иначе и совсем иначе функционирует.

И так как я в этом ничего не понимаю, я не лезу, чтобы ничего не поломать.

Пока ему четыре. И он еще пока что «мой мальчик». Но внутри моего мальчика уже растет «настоящий мужик» — и этого мужика все больше.

Очень скоро мужик вытеснит из него мальчика. И мне останется только принять это – и не тянуть его назад. Не считать его маленьким, сладким, милым, забавным. Только – сильным, смелым, решительным, способным…

Дайте сыну возможность вырасти мужиком. Дайте ему свободы быть тем, кем он является. Вы хотите, чтобы он стал мужчиной?

Тогда воспитывайте саму себя – учитесь не командовать им, не подавлять его, не ограничивать.
Учитесь работать со своими страхами и волнениями – это ваши эмоции, и мальчик тут не при чем.
Учитесь быть женщиной, отдавать бразды правления ему, даже ему всего пять или шесть лет.
Учитесь подчиняться, учитесь принимать и верить.
Учитесь не наказывать их физически, не ломать их психику таким образом, учитесь наказывать по-женски, отстранением.

Это гораздо труднее, чем делать из мальчика «мужчинку».

Из своей огромной любви к сыновьям, нам нужно учиться быть с ними строже, требовательнее.

Из любви и заботы об их будущем, нам нужно чаще просить их о помощи, загружать физическим трудом.

Из любви к сыновьям нам нужно окружить их мужчинами. И устраниться из ближайшего окружения, оставаясь в поле видимости.

Обнимать и целовать макушку перед сном, но днем держать себя в руках и не сюсюкать с мальчиками.

Сюсюкайтесь с девочками – вот уж с кем всего этого не бывает много.

Или же будьте готовы к тому, что и ваш сын станет «недо-мужчиной» в глазах вашей невестки.

И это будет ваша ответственность.
Ваша цена за собственную слабость, неспособность позволить сыну стать тем, кем он и родился – мужчиной.

Ольга Валяева, глава из книги «Предназначение быть мамой»

Притча: К чему приводит женское воспитание мальчика
Одна мать написала письмо своему сыну. Она просила простить ее за ту боль, что причинила ему своим отношением.

«Сыночек, сейчас, спустя столько лет, когда я осознаю, как ранили тебя мои слова, какую боль приносили тебе мои крики и срывы, как закрывали, закупоривали эти раны твою душу, меня охватывает ледяная дрожь.

Иногда от бессилия, напряжения, неудовлетворенности, потерянности в жизни, просто не знания, что со всем этим делать, у меня не хватало сил услышать и поддержать тебя в сложные для тебя моменты, и вместо этого во мне просыпалось что-то звериное, дикое, что могло кричать на тебя и даже иногда прикладывать руку… на ангела, с чистыми глазами. Я вспоминаю, как я могла обронить обидные слова в твой адрес, хлопнуть дверью, поставить в угол, наказать за какую-то мелкую провинность. Как я могла не слышать, не чувствовать себя и тем более и тебя, извергая эти страшные крики и движения и бесконечно пугая тебя этим.

Сыночек, сейчас, спустя столько лет, я не могу уснуть ночью, вспоминая эти моменты и осознавая, каким ужасом, каким взрывом твоей микровселенной для тебя это было, когда самый близкий тебе человек, опора, защита, тыл, твой персональный Бог на первое время на земле разворачивался к тебе львиной мордой, извергающей дикие звуки.

Если бы тогда я только могла чувствовать и видеть, как вздрагиваешь ты от одного моего резкого движения или тона, как все сжимается у тебя внутри в малюсенький комочек, как ты не в силах сдержать слез, как дрожит твоя губка… а позже ты не перестаешь вынимать руки из карманов, теребишь волосы, щелкаешь ручкой, отводишь глаза или моргаешь слишком часто, качаешься на стуле, закрываешься в комнате, когда я прихожу с работы…

Если бы только я понимала, что желая видеть тебя реализованным и успешным, заставляя тебя усиленно учиться, отчитываться о домашнем задании и выученных уроках и правилах, я увеличивала эту дистанцию между нами. Между мной и тобой. Между тобой и твоим доверием миру и соединённостью с ним.

Если бы только я всё это знала, чувствовала и понимала, тебе бы не приходилось так часто болеть, отсиживаться дома из-за непринятия сверстниками, пересиливать сложные душевные состояния, сказавшиеся на памяти и нервной системе, с гигантским напряжением вытягивающие хотя бы на троечку.

Если бы я осознавала всё это, когда тебе было 2, 5, 10, 13…

Сейчас, когда я вижу тебя взрослым мужчиной, который сомневается в себе, робеет перед начальником, работает на нелюбимой работе, потому что не знает, что хочет, предпочитает отсидеться, чем действовать, считает себя неудачником и лентяем, который ничего не хочет от жизни и живёт по накатанной, как большинство людей, расслабляется только после стакана алкоголя… у меня холодеет внутри от каждого допущенного мною крика на тебя и каждое обидное слово в твой адрес.

Сынок, под всеми этими слоями есть любовь… Безусловная, чистая, естественная… Такая, которая течёт от родителя к ребёнку по задумке природы независимо от оценок в школе, поведения и количества часов, проведенных или не проведенных вместе.

И только теперь я знаю, что ты пришёл ко мне, чтобы пусть даже так поздно, но разбудить меня. Спасибо тебе за это.

Твоя… мама.»

***

«Мама…

Сегодня утром я прочитал твоё письмо и весь день оно меня не отпускало.

Мне хотелось подобрать для тебя те слова, которые были бы тобой услышаны и поняты верно.

И я понял, что единственное, что я бы хотел сказать и пожелать тебе, мама, это чтобы ты была счастлива.

Просто счастлива. Ведь под всеми твоими стараниями сделать меня успешным, ты желала мне счастья, а часто счастье человека не в успешности, хороших оценках или соответствии общественным стандартам.

Счастье — быть собой, быть принятым, услышанным, расслабленным…

а значит, счастливым… без ожидания ударов хотя бы от самых близких людей.

Без ожиданий быть каким-то особенным, чего-то достичь, начиная от оценок за четверть и заканчивая дипломом университета и престижной работой.

Мама, детям несчастливых родителей сложно быть счастливыми, понимаешь?

И я вижу, что твои будни на нелюбимой работе, твои блуждания в лабиринтах отношений с отцом, твои собственные чрезмерные старания быть успешной, соответствовать социальным требованиям забирают гигантское количество твоих сил и совсем не приносят счастья и радости.

Ты не улыбаешься, ты напряжена, твои глаза не блестят, и я помню, как вздрагивал от одного твоего напряженного вздоха.

Если маме так плохо — что говорить обо мне?

Если мама, взрослая, большая, сильная не может выстоять в этом большом мире и быть в нем собой: счастливой, красивой, искрящейся, то что говорить обо мне? Ещё маленьком и не разобравшимся с существующими здесь порядками.

И я помню, как бегу к тебе, мама, радостный, наполненный, взволнованный, такая волнительная, пьянящая радость во мне, такие чувства, ощущения, искристость, живость, жизнь, и уже за секунду вижу твой взгляд, твою походку, я уже предугадываю слова… от которых вся эта красота внутри меня стремительно гаснет… и поначалу каждый раз я как будто забываю об этом и снова бегу к тебе радостный и счастливый, жизнь во мне всё ещё бьёт ключом.

Но с каждым разом я всё больше и больше принимаю ваши правила „игры“ и сам становлюсь таким же: взгляд мой тухнет, ощущения затираются и жизнь перестает казаться огромной возможностью, а рамки и шаблоны торжествуют.

Ну, ты и сама это теперь знаешь, мама, поэтому я остановлюсь на этом.

И ещё раз хочу повторить тебе, мама, что я очень-очень хочу, чтобы ты была счастлива.

Я не знаю, что сделает тебя счастливой, об этом знаешь только ты сама. Любимая работа, мужчина… тебе виднее. И не важно, сколько мне лет, 2, 5, 10, 13, 20… если ты хочешь видеть меня счастливым, пожалуйста, подойди к зеркалу, посмотри себе в глаза и честно ответь сама себе: ты счастлива? И если нет, то, вспомни, мама, что детям несчастливых родителей очень сложно быть счастливыми, понимаешь?

И здесь никого не обмануть и не пролезть в игольное ушко. Пожалуйста, вспомни о себе, себя… и сделай себя счастливой.

Детям счастливых родителей всё под силу: любые сложности.

Мама, твоё собственное счастье — самый ценный вклад в моё будущее.

Я очень тебя люблю. Будь счастлива, мама.

Твой сын.»

Мама_Сына, При копировании постов с других интернет ресурсов указывайте источник ,иначе получается не хорошо (плагиат).

Сообщение #15 **Руз** » 23 мар 2020, 12:10

Мама_Сына писал(а):Источник цитаты Мама, твоё собственное счастье — самый ценный вклад в моё будущее.

Я очень тебя люблю. Будь счастлива, мама.

Твой сын.»

Прям наревелась ...

Сообщество помощи пострадавшим от наркомании