Сообщество помощи пострадавшим от наркомании

"Та боль и ужас, который ему приходится пережить, та пронзающая его тревога, когда он узнает о случившемся, не поддаются описанию. Интенсивность этих ощущений и чувств почти фатальна, напряжение оказывается запредельным. В голове человека воцаряется хаос, в нем рушится все – представления о своем будущем, привычное существование, социальная среда.
Выдерживать подобное напряжение на протяжении длительного времени ни один организм не в силах, все системы его жизнедеятельности – от функции кровоснабжения до гормонального фона – переходят в состояние экстренной мобилизации и способны сорваться или истощиться, что приведет к гибели организма. А потому психика решается в таких случаях задействовать самые жесткие, самые, может быть, грубые, но в то же время и самые эффективные защиты. Перевозбужденный мозг, травмирующий своим возбуждением организм, в этот момент словно бы перегорает, выключается.
Страх и тревога мучительны для организма, они истощают его возможности, а при определенных обстоятельствах могут даже погубить. С физиологической точки зрения, страх и тревога – это возбуждение мозга.
Но процессам возбуждения в головном мозгу противостоят механизмы торможения. Депрессия – это и есть царство психического торможения, которое необходимого организму для борьбы с пожаром под названием тревога. Но то, что хорошо в экстренных случаях, при длительном применении вызывает массу «побочных эффектов».
Конечно, нервные клетки головного мозга не перегорели, просто психика обеспечила организму защиту – взяла и выключила их. Впрочем, подобный механизм реагирования имеет издержки, он может закрепиться, стать стилем и формой жизни, которая теперь четко разделится на жизнь до и после трагедии. И все это произойдет, если параллельно с фармакологическим лечением (если таковое назначит врач) такому пациенту не будет оказана кризисная психотерапевтическая помощь. Человек может не справиться с этой трагедией, если ему после происшедшего не за что будет уцепиться в этой жизни.

"То, что обычным человеком воспринимается позитивно, то, что его радует и вселяет в него уверенность и надежду, на депрессивного больного действует прямо противоположным образом. Весь мир перекрашивается для него в черные тона. Уинстон Черчилль, страдавший эпизодами тяжелой депрессии, называл их «черным псом, только и ждущим, чтобы показать свой оскал». Эрнест Хемингуэй, депрессия которого завершилась самоубийством, говорил – «это мои черножопые дни».
Выдающийся американский политик, президент США – Авраам Линкольн, мучимый депрессией, говорил слова, в которых чувствуется обреченность: «Я сегодня самый убогий человек из всех живущих. Если бы мои чувства распределить по всему человеческому роду, на земле не нашлось бы ни одной улыбки. Буду ли когда-нибудь чувствовать себя лучше? Не знаю». Таково реальное самоощущение человека, погруженного во мрак депрессии.
Стоит ли останавливаться на том, что никого из этих людей нельзя причислить к «слабохарактерным» типам? А нужно ли уточнять: если даже такие сильные и легендарные личности оказывались под гнетом депрессии и сдавались ей, то враг, о котором мы ведем речь, – противник серьезный и по-настоящему страшный? И, наконец, надо ли теперь объяснять, что в случае депрессии мы имеем не просто сниженное настроение, а патологию.
И подходить к человеку, страдающему депрессией, с той же мерой, с которой мы подходим к расстроенному и опечаленному субъекту, неправильно. Человек, страдающий депрессией, живет в другом мире, в другом измерении, на его планете нет ни веры, ни надежды, ни любви."
А .Курпатов