Моя книга
- ДевушкаМоя книга
Получается от наркомании никто не застрахован, ни дети из бедных семей, за которыми не следят и дают волю делать все что угодно и дети из благополучных семей , которым дают и воспитание о образование. Но где же тогда не так пошло? В каком моменте поезд начал сходить с рельс?
Услышь меня и вытащи из омута
- ПареньМоя книга
SashaYa, Осмелюсь возразить. Алкоголикам компания даже вредна. Внимание должно быть сосредоточенно на внутренних ощущениях. Никаких компаний для правильных алкоголиков.
МСК
Моя книга
MikeOWN, а может бывают алкоголики по типам и у каждого своё поведение? - холерики, флегматики, сангвиники или меланхолики- алкоголики.
Услышь меня и вытащи из омута
Моя книга
Да, они такие. Разнообразие видов.
Читал сегодня статью одну о посмертном определении альфа-PVP. Всё-таки это вещество стал даже наркотиком не назовешь: чистый яд. Но определяется надёжно.
Читал сегодня статью одну о посмертном определении альфа-PVP. Всё-таки это вещество стал даже наркотиком не назовешь: чистый яд. Но определяется надёжно.
МСК
Моя книга
MikeOWN писал(а):Источник цитаты Всё-таки это вещество стал даже наркотиком не назовешь: чистый яд.
MikeOWN, что именно говорит в пользу того, что a-pvp это яд?
Яд влечет за собой отравление независимо от кол- ва принятого вещества? Или другие критерии?
меф это яд? А спайс?
-
kortizol2020
Автор темы
-
Моя книга
Глава 3
Я сидел на балконе развалившись в кресле, и курил вот уже вторую сигарету, лениво стряхивая пепел в стеклянную банку, которая заменяла нам пепельницу, потягивая мелкими глотками кофе с молоком из большой чашки. Я никогда не был фанатом кофе и чая, равно как и всех тех ритуалов, которые сопровождают эти культовые в наших краях напитки. Да и вредны они были для моего часто повышенного давления. К тому же я абсолютно не нуждался в той волне бодрости, которая обычно следует за первой выпитой утренней чашкой. Для пробуждения мне вполне хватало тех ежедневных процессов, из которых был соткан мой день зависимого человека. Но именно эта единственная утренняя чашка кофе, осталась со мной с тех ещё времён, когда я был абсолютно свободен, как что-то ключевое из прошлой, практически забытой уже жизни.
Ну что ж…поехали. Сейчас главное быть максимально собранным, при этом оставаясь максимально расслабленным. Я вступаю в новый день, и от моих первых шагов зависит очень многое в этом дне. Если не всё вообще.
Первым делом я стряхиваю с себя остатки той пелены сновидений, которые ещё слегка окутывают моё сознание после ночи. Безжалостно давлю их, так как нет ничего хуже беспочвенных наивных мечтаний о том, что всё будет хорошо само по себе. Они, сталкиваясь с безжалостной реальностью окружающей действительности, всегда быстро и неотвратимо сдают свои позиции, сдуваются до размеров практически незаметных, и наконец окончательно исчезают, оставляя после себя только ноющие душевные раны и сожаление о том, что ты в очередной раз как ребёнок поверил в чудо, а жизнь преподнесла тебе очередной суровый урок.
В народе этот этап называется «соберись, тряпка»!
Но будучи при всём этом всё же очень душевным человеком, я сразу кинул себе увесистую мясистую кость: «братан, ты начал утро с дозы! А мог бы проснуться на голяках и судорожно искать любые возможности как можно скорее привести себя в нормальное состояние. Сколько раз такое бывало!
Но не сегодня.
Сегодня ты в силе и в духе, сидишь и спокойно покуриваешь, ни о чём не думая».
Мозг моментально схватил мою подачку и равнодушно раздвинул ноги – имей меня, бро!
Итак, сначала очертим общий план и установим основные вехи.
На работу сегодня не надо. Это уже хорошо. Ко всему тому сегодня не день похода за рецептом: один из четырёх дней, привязывающих меня к четырём моим программам. Наркоману положено стоять на одной и честно, раз в десять дней, приходить за своим рецептом. В моём случае можно приходить даже раз в восемь дней, так как моя ВААРТ терапия уменьшает концентрацию метадона в крови, и я могу вполне официально пить ежедневно пять таблеток вместо положенных четырёх. Но мне естественно влом собирать все необходимые для этого справки, к тому же я, как и большинство моих коллег по несчастью, просто стою на учёте в разных местах и в теории могу получать каждые десять дней по четыре рецепта, вместо положенного одного, что кстати многие и делают. Это развязало бы мне руки в плане употребления ещё большего количества наркотика, но цена слишком высока. И мне это очень хорошо известно.
Некоторые мои знакомые ухитряются сидеть на суточной дозе в полколеса, и стоять при этом на учёте в пяти-шести местах одновременно. Все излишки естественно реализуются в кругу знакомых из числа тех, которые ещё не знают о безотказной простоте этой схемы, или тех, которые сидят в глухой заднице со своей нереально огромной дозой и даже шесть программ не в состоянии покрыть их ужасный метадоновый голод. Учитывая то, что за цену полного набора, включающую стоимость рецепта и таблеток купленных по нему в аптеке, с рук у такого «барыги» можно приобрести только лишь пятую часть, эти люди ухитряются неплохо жить. Я всегда понимал, что этот бизнес стоит на чистейшем человеческом горе и обильно сдобрен безысходностью и безвыходностью попавшего в эту дьявольскую западню человека. Эти люди всегда вызывали у меня стойкое внутреннее отторжение, граничащее с откровенной брезгливостью. И хотя я никогда не находил в себе сил отказаться пожать протянутую барыгой навстречу мне руку, тем не менее я испытал какое-то подобие удовлетворения после того как узнал, что при заезде в тюрьму эти мрази сразу обкладываются солидной данью и, в случае отказа от выплаты, вполне реально могут попасть в разряд обиженных.
Но меня давно уже не интересуют ни большие дозы, ни возможность сомнительного и опасного заработка. Я просто выбираю удобные мне места в удобное время. Но и тут я не застрахован от, возникающих периодически, неудобств. В некоторых местах я теряю по три-четыре часа своей никчёмной жизни, в ожидании своей очереди к врачу. И это неизбежно как восход солнца. Причём я бы не задумываясь поставил на то, что утром солнце вообще не взойдет, чем то, что у Ларисы Олеговны не будет в очереди стоять минимум пятнадцать человек уже к десяти часам утра.
Но сегодня мне некуда идти. Значит я свободен! Стоп.
Так не бывает. У меня должны быть какие-то дела. Придётся вспоминать.
Я охнул, почему-то с лёгкой долей досады. Мой личный внутренний ворчун, тоже уже проснувшийся, заводил потихоньку свою любимую пластинку с огромной красной надписью в центре: «ах, когда же вы все от меня отстанете»…
Я даже не обратил на него внимания – в голове уже мигала красная лампа.
Нога!
Моя нога!
Вот уже две недели, как на внутренней стороне левой лодыжки вновь открылась, маленькая ещё пока, но от этого не менее опасная язвочка.
Началось всё это около двух лет назад. Тогда я ещё вовсю бегал за закладками и кололся мутной на вид ширкой, которую цыгане по слухам варили где-то в дремучих сёлах из маковых зёрен, и которую в моих кругах метко называли не иначе как «МакКофе». И вот однажды, в обычной своей безалаберной простоте, я где-то что-то хорошо не промыл, и вместе с дозой занёс в свой левый пах какую то дрянь. Через несколько дней ночью меня разбудила Юля и с тревогой сообщила мне что я горю. Температура шкалила под сорок. Тогда мы не обратили на это особого внимания, а просто сбили жар и вызвали утром скорую. Врачи приехав сказали, что это какой-то вирус, укололи анальгин и уехали.
Но на следующий день история повторилась. Участковый наш врач, никогда ранее не отличавшаяся точностью в диагностике, придя к нам домой по вызову, как всегда абсолютно уверенно определила на глаз что это «что-то почечное», выписала антибиотики в таблетках и ускакала дальше.
Температура тем не менее спадать не собиралась. Стабильно раз в день она поднималась до сорока и держалась там до тех пор, пока не действовал выпиваемый мною анальгин. Так продолжалось дней десять. От ежедневного жара мои мозги плавились как масло на солнце, и я всё чаще начинал откровенно бредить, видеть ангелов и вообще вести себя как человек, одной ногой находящийся уже на небесах. При этом никто не мог взять на себя мои ежедневные функции: обзвон барыг, закидывание денег на счёт , ожидание сообщения и поиск по нему очередной закладки с ширевом. Иногда мне приходилось проводить несколько часов на улице, в ожиданиях и в разъездах, а дело это, к слову, происходило в конце зимы. Часто я возвращался домой грязный и мокрый насквозь после долгих копаний в снегу и мёрзлой земле, чувствуя при этом, что температура начала подниматься, и если я не попаду домой через четверть часа, мой «сорокет» накроет меня прямо на улице, и шансы умереть резко взлетят до небес.
Ко всем этим невзгодам и неопределённости добавилась сильная тянущая боль в левой ноге. Ногу тянуло с самого низа и до самого верха, и не требовалось много ума чтобы понять, что ничем хорошим это всё просто так не закончится. Не рассосётся само собой как обычно.
Я уже совершенно серьёзно настраивался на уход в вечность и впервые в жизни серьёзно задумался о завещании. Благо оставить после себя было что и было кому.
Мой сын, впоследствии рассказывал мне, что в тот период уже практически смирился с тем, что я в этот раз не выкарабкаюсь.
И вот именно тогда Юля сделала то, что делала неоднократно до этого и много раз после – спасла меня. Она взяла меня в охапку, буквально на руках занесла в нашу маленькую красную Таврию, отчаянно пихала меня в бок и лупила по щекам всю дорогу до больницы, пока я периодически терял сознание за рулём. В больнице она уложила меня полуживого на кушетку в кабинете, нашла моего инфекциониста, и он, взглянув на моё жалкое состояние и увидев как я подволакиваю свою адски болящую ногу, не задумываясь абсолютно точно изрёк тот страшный диагноз, которому выпало сопровождать меня до самого конца – хроническое воспаление магистральной вены левой ноги. Но тогда всем нам как будто сразу полегчало. Тьму неизвестности осветил луч знания и пугающая реальность обрела очертания. Мы уже знали что со мной и появился шанс вылечить меня от этого, хотя на тот момент мы были абсолютно несведущи в этом вопросе и наивно предполагали что с помощью таблеточек-укольчиков мы быстро вернём меня в прежнюю форму. Возможно даже без последствий. Господи, какими же наивными мы тогда были!
Тем временем врач ушёл куда-то и через некоторое время вернулся, неся в руках несколько банок антибиотика, пачку Лидокаина и шприцы.
Смерть отступила от меня до времени.
Потом были разные обычные и платные больницы, многочисленные анализы, визиты к специалистам, снимки, диагнозы, подбор лечебной формулы и знакомство с понятием «компрессионное бельё». Но первых два месяца я лежал дома практически безвылазно, вставал с постели только по нужде, делал уколы и ждал пока тромбы прирастут к стенкам вены. Я, ранее всегда такой живой и непоседливый, превратился в неподвижный комок ненависти, которую я, будучи прикованным к постели,
изливал на всё что меня окружало.
Именно тогда, пребывая в жесточайшей депрессии и лишённый возможности выпить хоть немного алкоголя или что нибудь употребить, я от отчаяния снова закурил после более чем восьмилетнего перерыва. Просто чтобы хоть на минуту мой разум затянуло пеленой дурмана. Я медленно спускался с палочкой во двор, стрелял у прохожих сигарету, затягивался и на какой-то миг отключался от окружающего меня кошмара. Как ни странно, именно о возврате к курению, я жалею до сих пор сильнее всего. Необъяснимо, но факт…
Потом была поездка к моему старому другу-пастору в захолустный Кременец на стационар, где я месяц трижды в день делал разные обёртывания своей распухшей, практически слоновьей ноги.
Затем, когда я решил, что самое страшное уже позади и мне пора заняться делом, я начал поиски работы, в итоге приведшие меня обратно на хлебзавод, откуда я ушёл сразу после первого своего падения, и где я до этого отработал три года. Потом снова система, беготня за закладками, открывшаяся трофическая язва, разраставшаяся на глазах. Снова реабилитация, снова дом, снова падение, но на этот раз уже в метадон. Вот так, примерно через год хождения по кругу, медленно и уверенно я пришёл к тому состоянию, в котором и пребывал сейчас.
Итак, после второй утренней сигареты, сидя на балконе я неожиданно вспомнил про свою ногу. Она не болела после ночи и это был хороший знак. Поверхностный осмотр показал, что ранка практически затянулась.
Это было просто замечательно!
С этой радостной новостью в голове, я улыбаясь вышел с балкона и двинулся в новый день.
Я сидел на балконе развалившись в кресле, и курил вот уже вторую сигарету, лениво стряхивая пепел в стеклянную банку, которая заменяла нам пепельницу, потягивая мелкими глотками кофе с молоком из большой чашки. Я никогда не был фанатом кофе и чая, равно как и всех тех ритуалов, которые сопровождают эти культовые в наших краях напитки. Да и вредны они были для моего часто повышенного давления. К тому же я абсолютно не нуждался в той волне бодрости, которая обычно следует за первой выпитой утренней чашкой. Для пробуждения мне вполне хватало тех ежедневных процессов, из которых был соткан мой день зависимого человека. Но именно эта единственная утренняя чашка кофе, осталась со мной с тех ещё времён, когда я был абсолютно свободен, как что-то ключевое из прошлой, практически забытой уже жизни.
Ну что ж…поехали. Сейчас главное быть максимально собранным, при этом оставаясь максимально расслабленным. Я вступаю в новый день, и от моих первых шагов зависит очень многое в этом дне. Если не всё вообще.
Первым делом я стряхиваю с себя остатки той пелены сновидений, которые ещё слегка окутывают моё сознание после ночи. Безжалостно давлю их, так как нет ничего хуже беспочвенных наивных мечтаний о том, что всё будет хорошо само по себе. Они, сталкиваясь с безжалостной реальностью окружающей действительности, всегда быстро и неотвратимо сдают свои позиции, сдуваются до размеров практически незаметных, и наконец окончательно исчезают, оставляя после себя только ноющие душевные раны и сожаление о том, что ты в очередной раз как ребёнок поверил в чудо, а жизнь преподнесла тебе очередной суровый урок.
В народе этот этап называется «соберись, тряпка»!
Но будучи при всём этом всё же очень душевным человеком, я сразу кинул себе увесистую мясистую кость: «братан, ты начал утро с дозы! А мог бы проснуться на голяках и судорожно искать любые возможности как можно скорее привести себя в нормальное состояние. Сколько раз такое бывало!
Но не сегодня.
Сегодня ты в силе и в духе, сидишь и спокойно покуриваешь, ни о чём не думая».
Мозг моментально схватил мою подачку и равнодушно раздвинул ноги – имей меня, бро!
Итак, сначала очертим общий план и установим основные вехи.
На работу сегодня не надо. Это уже хорошо. Ко всему тому сегодня не день похода за рецептом: один из четырёх дней, привязывающих меня к четырём моим программам. Наркоману положено стоять на одной и честно, раз в десять дней, приходить за своим рецептом. В моём случае можно приходить даже раз в восемь дней, так как моя ВААРТ терапия уменьшает концентрацию метадона в крови, и я могу вполне официально пить ежедневно пять таблеток вместо положенных четырёх. Но мне естественно влом собирать все необходимые для этого справки, к тому же я, как и большинство моих коллег по несчастью, просто стою на учёте в разных местах и в теории могу получать каждые десять дней по четыре рецепта, вместо положенного одного, что кстати многие и делают. Это развязало бы мне руки в плане употребления ещё большего количества наркотика, но цена слишком высока. И мне это очень хорошо известно.
Некоторые мои знакомые ухитряются сидеть на суточной дозе в полколеса, и стоять при этом на учёте в пяти-шести местах одновременно. Все излишки естественно реализуются в кругу знакомых из числа тех, которые ещё не знают о безотказной простоте этой схемы, или тех, которые сидят в глухой заднице со своей нереально огромной дозой и даже шесть программ не в состоянии покрыть их ужасный метадоновый голод. Учитывая то, что за цену полного набора, включающую стоимость рецепта и таблеток купленных по нему в аптеке, с рук у такого «барыги» можно приобрести только лишь пятую часть, эти люди ухитряются неплохо жить. Я всегда понимал, что этот бизнес стоит на чистейшем человеческом горе и обильно сдобрен безысходностью и безвыходностью попавшего в эту дьявольскую западню человека. Эти люди всегда вызывали у меня стойкое внутреннее отторжение, граничащее с откровенной брезгливостью. И хотя я никогда не находил в себе сил отказаться пожать протянутую барыгой навстречу мне руку, тем не менее я испытал какое-то подобие удовлетворения после того как узнал, что при заезде в тюрьму эти мрази сразу обкладываются солидной данью и, в случае отказа от выплаты, вполне реально могут попасть в разряд обиженных.
Но меня давно уже не интересуют ни большие дозы, ни возможность сомнительного и опасного заработка. Я просто выбираю удобные мне места в удобное время. Но и тут я не застрахован от, возникающих периодически, неудобств. В некоторых местах я теряю по три-четыре часа своей никчёмной жизни, в ожидании своей очереди к врачу. И это неизбежно как восход солнца. Причём я бы не задумываясь поставил на то, что утром солнце вообще не взойдет, чем то, что у Ларисы Олеговны не будет в очереди стоять минимум пятнадцать человек уже к десяти часам утра.
Но сегодня мне некуда идти. Значит я свободен! Стоп.
Так не бывает. У меня должны быть какие-то дела. Придётся вспоминать.
Я охнул, почему-то с лёгкой долей досады. Мой личный внутренний ворчун, тоже уже проснувшийся, заводил потихоньку свою любимую пластинку с огромной красной надписью в центре: «ах, когда же вы все от меня отстанете»…
Я даже не обратил на него внимания – в голове уже мигала красная лампа.
Нога!
Моя нога!
Вот уже две недели, как на внутренней стороне левой лодыжки вновь открылась, маленькая ещё пока, но от этого не менее опасная язвочка.
Началось всё это около двух лет назад. Тогда я ещё вовсю бегал за закладками и кололся мутной на вид ширкой, которую цыгане по слухам варили где-то в дремучих сёлах из маковых зёрен, и которую в моих кругах метко называли не иначе как «МакКофе». И вот однажды, в обычной своей безалаберной простоте, я где-то что-то хорошо не промыл, и вместе с дозой занёс в свой левый пах какую то дрянь. Через несколько дней ночью меня разбудила Юля и с тревогой сообщила мне что я горю. Температура шкалила под сорок. Тогда мы не обратили на это особого внимания, а просто сбили жар и вызвали утром скорую. Врачи приехав сказали, что это какой-то вирус, укололи анальгин и уехали.
Но на следующий день история повторилась. Участковый наш врач, никогда ранее не отличавшаяся точностью в диагностике, придя к нам домой по вызову, как всегда абсолютно уверенно определила на глаз что это «что-то почечное», выписала антибиотики в таблетках и ускакала дальше.
Температура тем не менее спадать не собиралась. Стабильно раз в день она поднималась до сорока и держалась там до тех пор, пока не действовал выпиваемый мною анальгин. Так продолжалось дней десять. От ежедневного жара мои мозги плавились как масло на солнце, и я всё чаще начинал откровенно бредить, видеть ангелов и вообще вести себя как человек, одной ногой находящийся уже на небесах. При этом никто не мог взять на себя мои ежедневные функции: обзвон барыг, закидывание денег на счёт , ожидание сообщения и поиск по нему очередной закладки с ширевом. Иногда мне приходилось проводить несколько часов на улице, в ожиданиях и в разъездах, а дело это, к слову, происходило в конце зимы. Часто я возвращался домой грязный и мокрый насквозь после долгих копаний в снегу и мёрзлой земле, чувствуя при этом, что температура начала подниматься, и если я не попаду домой через четверть часа, мой «сорокет» накроет меня прямо на улице, и шансы умереть резко взлетят до небес.
Ко всем этим невзгодам и неопределённости добавилась сильная тянущая боль в левой ноге. Ногу тянуло с самого низа и до самого верха, и не требовалось много ума чтобы понять, что ничем хорошим это всё просто так не закончится. Не рассосётся само собой как обычно.
Я уже совершенно серьёзно настраивался на уход в вечность и впервые в жизни серьёзно задумался о завещании. Благо оставить после себя было что и было кому.
Мой сын, впоследствии рассказывал мне, что в тот период уже практически смирился с тем, что я в этот раз не выкарабкаюсь.
И вот именно тогда Юля сделала то, что делала неоднократно до этого и много раз после – спасла меня. Она взяла меня в охапку, буквально на руках занесла в нашу маленькую красную Таврию, отчаянно пихала меня в бок и лупила по щекам всю дорогу до больницы, пока я периодически терял сознание за рулём. В больнице она уложила меня полуживого на кушетку в кабинете, нашла моего инфекциониста, и он, взглянув на моё жалкое состояние и увидев как я подволакиваю свою адски болящую ногу, не задумываясь абсолютно точно изрёк тот страшный диагноз, которому выпало сопровождать меня до самого конца – хроническое воспаление магистральной вены левой ноги. Но тогда всем нам как будто сразу полегчало. Тьму неизвестности осветил луч знания и пугающая реальность обрела очертания. Мы уже знали что со мной и появился шанс вылечить меня от этого, хотя на тот момент мы были абсолютно несведущи в этом вопросе и наивно предполагали что с помощью таблеточек-укольчиков мы быстро вернём меня в прежнюю форму. Возможно даже без последствий. Господи, какими же наивными мы тогда были!
Тем временем врач ушёл куда-то и через некоторое время вернулся, неся в руках несколько банок антибиотика, пачку Лидокаина и шприцы.
Смерть отступила от меня до времени.
Потом были разные обычные и платные больницы, многочисленные анализы, визиты к специалистам, снимки, диагнозы, подбор лечебной формулы и знакомство с понятием «компрессионное бельё». Но первых два месяца я лежал дома практически безвылазно, вставал с постели только по нужде, делал уколы и ждал пока тромбы прирастут к стенкам вены. Я, ранее всегда такой живой и непоседливый, превратился в неподвижный комок ненависти, которую я, будучи прикованным к постели,
изливал на всё что меня окружало.
Именно тогда, пребывая в жесточайшей депрессии и лишённый возможности выпить хоть немного алкоголя или что нибудь употребить, я от отчаяния снова закурил после более чем восьмилетнего перерыва. Просто чтобы хоть на минуту мой разум затянуло пеленой дурмана. Я медленно спускался с палочкой во двор, стрелял у прохожих сигарету, затягивался и на какой-то миг отключался от окружающего меня кошмара. Как ни странно, именно о возврате к курению, я жалею до сих пор сильнее всего. Необъяснимо, но факт…
Потом была поездка к моему старому другу-пастору в захолустный Кременец на стационар, где я месяц трижды в день делал разные обёртывания своей распухшей, практически слоновьей ноги.
Затем, когда я решил, что самое страшное уже позади и мне пора заняться делом, я начал поиски работы, в итоге приведшие меня обратно на хлебзавод, откуда я ушёл сразу после первого своего падения, и где я до этого отработал три года. Потом снова система, беготня за закладками, открывшаяся трофическая язва, разраставшаяся на глазах. Снова реабилитация, снова дом, снова падение, но на этот раз уже в метадон. Вот так, примерно через год хождения по кругу, медленно и уверенно я пришёл к тому состоянию, в котором и пребывал сейчас.
Итак, после второй утренней сигареты, сидя на балконе я неожиданно вспомнил про свою ногу. Она не болела после ночи и это был хороший знак. Поверхностный осмотр показал, что ранка практически затянулась.
Это было просто замечательно!
С этой радостной новостью в голове, я улыбаясь вышел с балкона и двинулся в новый день.
-
kortizol2020
Автор темы
-
Моя книга
Эта книга - реальная история моей жизни. Я давно взгревал эту мечту. Много раз порывался начать писать, но...
Кстати именно выход в свет «пятой терапии» моего знакомого Стаса Домбровского, явился тем триггером, который запустил в жизнь этот проект.
Я изначально пообещал себе писать только правду, разве что смягчая чересчур жестокие моменты из жизни.
Вообщем я теперь на работе по ночам пишу потихоньку. На данный момент есть три главы. В перспективе есть желание написать по книге сценарий для мини-сериала, серий на пять-шесть.
По мере появления материала буду выкладывать его сюда.
Скажите, вам это интересно? Мне продолжать?
Жду ваших рецензий!
П.С. Очень напрягает наличие предмодерации сообщений. Скажите: так будет постоянно, или со временем ситуация изменится?
Кстати именно выход в свет «пятой терапии» моего знакомого Стаса Домбровского, явился тем триггером, который запустил в жизнь этот проект.
Я изначально пообещал себе писать только правду, разве что смягчая чересчур жестокие моменты из жизни.
Вообщем я теперь на работе по ночам пишу потихоньку. На данный момент есть три главы. В перспективе есть желание написать по книге сценарий для мини-сериала, серий на пять-шесть.
По мере появления материала буду выкладывать его сюда.
Скажите, вам это интересно? Мне продолжать?
Жду ваших рецензий!
П.С. Очень напрягает наличие предмодерации сообщений. Скажите: так будет постоянно, или со временем ситуация изменится?
Моя книга
kortizol2020, очень_интересно_Вас_читать,тем_более_что_это_Ваша_история_жизни.Пожалуйтса,продолжайте_писать.Как_минимум_один_читатель(я)у_Вас_уже_есть.
P.S.Думаю,что_и_остальным_участникам_форума_интересно_знать_как_все_менялось_в_Вашей_жизни.К_таким_историям_всегда_лично_у_меня_особый_интерес,потому_что_сама_имею_успешный_опыт_избавление_от_зависимости,полного_отказа_от_употребления_ПАВ.
P.S.Думаю,что_и_остальным_участникам_форума_интересно_знать_как_все_менялось_в_Вашей_жизни.К_таким_историям_всегда_лично_у_меня_особый_интерес,потому_что_сама_имею_успешный_опыт_избавление_от_зависимости,полного_отказа_от_употребления_ПАВ.
Моя книга
kortizol2020, пиши конечно 
интересный рассказ
Отправлено спустя 1 минуту 33 секунды:
Стас тоже нормально рассказывает,мне нравится
интересный рассказОтправлено спустя 1 минуту 33 секунды:
Стас тоже нормально рассказывает,мне нравится
Моя книга
kortizоl2020 писал(а):Источник цитаты Кстати именно выход в свет «пятой терапии» моего знакомого Стаса Домбровского, явился тем триггером, который запустил в жизнь этот проект.
И фильм у него отличный.
Неважно как человек оступился.
Важно- как он поднимается!
Важно- как он поднимается!
Моя книга
kortizol2020, пишите, отлично получается
Не важно, есть ли у тебя стиль, репутация, или деньги, если у тебя нет хорошего сердца, ты ничего не стоишь. Луи де Фюнес.
Моя книга
Пишите конечно, с первой главы уже интересно читать. (А там может книгу выпустите в свет)
Услышь меня и вытащи из омута
Моя книга
kortizol2020 писал(а):Источник цитаты я где-то что-то хорошо не промыл, и вместе с дозой занёс в свой левый пах какую то дрянь. Через несколько дней ночью меня разбудила Юля и с тревогой сообщила мне что я горю. Температура шкалила под сорок. Тогда мы не обратили на это особого внимания, а просто сбили жар и вызвали утром скорую. Врачи приехав сказали, что это какой-то вирус, укололи анальгин и уехали.
Но на следующий день история повторилась. Участковый наш врач, никогда ранее не отличавшаяся точностью в диагностике, придя к нам домой по вызову, как всегда абсолютно уверенно определила на глаз что это «что-то почечное», выписала антибиотики в таблетках и ускакала дальше.
Температура тем не менее спадать не собиралась. Стабильно раз в день она поднималась до сорока и держалась там до тех пор, пока не действовал выпиваемый мною анальгин. Так продолжалось дней десять. От ежедневного жара мои мозги плавились как масло на солнце, и я всё чаще начинал откровенно бредить, видеть ангелов и вообще вести себя как человек, одной ногой находящийся уже на небесах. При этом никто не мог взять на себя мои ежедневные функции: обзвон барыг, закидывание денег на счёт , ожидание сообщения и поиск по нему очередной закладки с ширевом. Иногда мне приходилось проводить несколько часов на улице, в ожиданиях и в разъездах, а дело это, к слову, происходило в конце зимы. Часто я возвращался домой грязный и мокрый насквозь после долгих копаний в снегу и мёрзлой земле, чувствуя при этом, что температура начала подниматься, и если я не попаду домой через четверть часа, мой «сорокет» накроет меня прямо на улице, и шансы умереть резко взлетят до небес.
Ко всем этим невзгодам и неопределённости добавилась сильная тянущая боль в левой ноге. Ногу тянуло с самого низа и до самого верха, и не требовалось много ума чтобы понять, что ничем хорошим это всё просто так не закончится. Не рассосётся само собой как обычно.
Я уже совершенно серьёзно настраивался на уход в вечность и впервые в жизни серьёзно задумался о завещании. Благо оставить после себя было что и было кому.
У меня в 2000г была такая же беда. Я тогда в очередной раз лежал в областном рц, с надеждой- что в этот раз уж точно смогу завязать. Но не судьба. Наркотик был доступен и там. Как то в палате (на 20 человек) появилось 10 пачек таблеток от кашля на эфедрине. Замутили болтушку. Ничего не предвещало беды, но видимо и я какую то гадость загнал себе в правый пах. Ночь поднялась температура под 40. Позвал дежурную сестричку. Та вызвала дежурного врача. Сделали укол анальгина, но температура спала только на рассвете. К обеду заныло в паху, к вечеру боль распространилась до ступни. Ночью опять поднялась температура, но уже до 41гр. На ногу уже не мог наступать. Так продолжалось ещё пару дней. С рассветом температура спадала, ночью снова поднималась. На четвёртый или пятый день температура поднялась в обед. Градусник показывал 41.8гр, мне вызвали скорую и увезли в другую больницу. 3 дня лежал под капильницами, но температура жила своей жизнью не реагируя на жаропонижающие. Ночью поднималась до 41гр, утром на рассвете спадала. Дней через 5 температура опустилась до нормы 36.6 и по сегодняшний день, чем бы я не болел- она не поднимается выше. На ноге остались последствия в виде сильного варикоза и венных блящек, закупорок. В 2005г всё это удалили. Нога восстановилась полностью. Могу опять на корточках сидеть по пол часа.
Неважно как человек оступился.
Важно- как он поднимается!
Важно- как он поднимается!
Моя книга
интересная история но как-то в одностороннем порядке все написано может было бы неплохо присутствие диалогов раз это книга выглядело бы живее но это мое личное мнение.
Отправлено спустя 1 минуту 21 секунду:
Олег В, а нога не почернела?
Отправлено спустя 25 секунд:
Бывает такое когда плохая проходимость
Отправлено спустя 1 минуту 21 секунду:
Олег В, а нога не почернела?
Отправлено спустя 25 секунд:
Бывает такое когда плохая проходимость
Мечты сбываются. Я это точно знаю!
Моя книга
_Алиса_ писал(а):Источник цитаты Олег В, а нога не почернела?
Нет, слава Богу! Почти 8 лет кололся в одну и туже паховую вену. По три раза в день минимум. Теперь на месте уколов только шрам 10х10мм. Иногда, в сумерках поподал в алую артерию. Ногу как кипятком обжигало, когда начинал вливать раствор. Это в последствии и вызвало варикоз и бляшки. Мне повезло и до гниения ног не дошло, а вот мой друг потерял ногу 1998г, через 2 года уколов в пах.Потом уже, в 2004 он после тюрьмы попал на замено терапию метадоновую. В 2011 умер. Я знал много людей вот с такими ногами (фото). Особенно много девушек с этим было.
Неважно как человек оступился.
Важно- как он поднимается!
Важно- как он поднимается!
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя
