Анди писал(а):Источник цитаты WindRider,
успокойся уже, хорош. Хватить параноить, ничего я не обиделась, что за детсад.
Занимайся своими делами, чего сидеть на форуме днями и ночами, отслеживая кто что лайкнул и копаясь в старых постах Живи свою жизнь. Думай о себе лучше.
Ок. Хорошего дня
Отправлено спустя 2 минуты 55 секунд:Анди писал(а):Источник цитаты WindRider,
успокойся уже, хорош. Хватить параноить, ничего я не обиделась, что за детсад.
Занимайся своими делами, чего сидеть на форуме днями и ночами, отслеживая кто что лайкнул и копаясь в старых постах Живи свою жизнь. Думай о себе лучше.
Вы спрашивали почему живя в Петербурге не разнообразить свою жизнь увлечениями. Так вот готов ответить: представьте что есть центры получения удовольствия. То есть кино, отдых, спорт, музыка и т.д Их несколько. Употребление наркотиков, заменяет ВСЕ центры на один единственный. Получается систему вознаграждения мозга взломали. Подмена систем контроля, и подмена систем получения наград
Отправлено спустя 1 минуту 33 секунды:Лорд писал(а):Источник цитаты Дааа, там должно быть очень уютно ехать. Горы, снега, луга, коровы альпин гольт делают...
WindRider,
Ну в ВОВ разница в колее крепко помогла) если технически подходить к вопросу о колее, то это как извечный спор между видюхами радион и жифорс)) в каждом случае есть достоинства и недостатки
Не люблю Радеон - горячие слишком. Люблю NVIDIA
Отправлено спустя 4 минуты 16 секунд:Джин Хеймен, ученый из Гарварда, классифицировал зависимость как «расстройство выбора» в своей книге 2009 года Addiction: A Disorder of Choice («Зависимость: расстройство выбора»).[20] Позднее Хеймен установил «естественный» (то есть связанный с развитием) временной период выздоровления для каждого из четырех психоактивных веществ вызывающих зависимость: марихуаны, алкоголя, кокаина и табака.[21] И его схема не согласуется с понятием болезни, требующей лечения. По мнению некоторых специалистов, лучше всего некорректность модели болезни доказывает исследование ветеранов войны во Вьетнаме, героиновых наркоманов, 75 % которых перестали употреблять наркотик по возвращении домой. Многие из нас считают эту ободряющую статистику аналогом результатов, полученных в классических исследованиях Брюса Александера «Крысиный парк развлечений».[22] Александер с коллегами предлагали крысам выбор между раствором морфия и водой. Крысы, выросшие в отдельных стальных клетках, выбирали морфий. Но когда их помещали в просторный деревянный «парк» с другими крысами, где они могли общаться, они переходили на чистую воду, даже если их зависимость уже была сформирована. Другими словами, они добровольно «бросали».
Читаю, интересная книга
Отправлено спустя 58 минут 38 секунд:Эта формула научения типична для зависимости. Когда вы понюхали
кокаин в первый раз, в вашем мозгу впервые сформировался новый паттерн возбуждения нейронов. (Если он не сформировался, вы понюхаете
кокаин еще раз или найдете другого дилера.) Затем каждый раз, когда вы нюхали
кокаин (не лично вы, разумеется), все больше синапсов изменялось, усиливая этот новый паттерн возбуждения, эту «кокаиновую» конфигурацию. Эта конфигурация вскоре соединит между собой самые разнообразные участки вашего мозга. Среди них будут и участки коры больших полушарий: сенсорная кора, отвечающая за зрение и слух; префронтальная кора, отвечающая за мышление и планирование; моторная кора, отвечающая за претворение этих планов в жизнь. Но среди них также будут и лимбические отделы, связанные с чувствами и мотивами: миндалина и гиппокамп, равно как и полосатое тело (которое обычно не относят к лимбическим структурам per sе, но... оно к ним достаточно близко). Так что «кокаиновой сетью» охвачен практически весь мозг — части, задействованные в мышлении и восприятии, и части, связанные с чувствами и инстинктами. Вот почему паттерны мыслей, чувств и действий изменяются и формируются вместе. Повторю: весь мозг программирует себя, само организует, вырабатывает привычку — привычку, которая интегрируется со всеми вашими прочими привычками.
Новые привычки — новые нейронные сети — напоминают группы, возникающие при взаимодействии многих пользователей, например на Фейсбуке. Регулярно работающие синапсы соединяют определенные нейроны с другими нейронами, формируя и укрепляя определенные сети, в то время как другие сети перестают работать по причине простоя. Таким образом, ансамбль нейронов, соединяющий различные участки мозга, формирует единственно возможный путь научения — в нашем случае «кокаиновую» конфигурацию, или же аналогичную конфигурацию, если вы увлеченно занимаетесь танцами, лыжным спортом или готовкой. Когда образуются новые паттерны синаптических связей, старые паттерны не исчезают просто так. Они меняются. Они могут ослабевать от неупотребления. Они также могут стать компонентами нового паттерна или функционировать в качестве проводников к новому паттерну, напоминая дорожные знаки, указывающие на недавно построенный путепровод. Например, навязчивые мысли о кайфе могут привести к формированию стратегий самоотвлечения как компонентам сети успешного выздоровления. Но они могут и навести на мысль об уходе из дома. В целом привычки, сформировавшиеся в какой-то момент развития мозга, могут влиять на привычки, появившиеся в следующий момент развития, которые влияют на привычки, сформировавшиеся еще позже, и так далее. Для выздоровления это одновременно и хорошо, и плохо. Плохо потому, что нет способа стереть все бесследно. Хорошо потому, что выздоровление может строиться на опыте, приобретенном в ходе формирования зависимости, а со временем сможет начать опираться на собственный фундамент.
Получается что система управления мозгом взломана повтором одних и тех же действий. И скандалы в семье, лишь усиливают тенденцию к развитию зависимости. А раз так необходимо абстрагироваться иначе от зависимости не избавиться
Отправлено спустя 48 минут 30 секунд:Наблюдаю картинку : остановка. 15 минут. До платформы нужно дойти два вагона. Толпа никотиновых наркоманов ( включая меня), ломанулась к выходу чтобы покурить
Толпа. Движимых одним единственным желанием. Покурить
Отправлено спустя 28 минут 1 секунду:Но это завтра. Сегодня самый обычный день. День, который он проведет за телефоном, обменивая наркотики на деньги, и перед компьютером, пытаясь упорядочить свои бизнеспланы. И день мета. Каждый день был днем мета. Теперь компания охранных систем была продана, он тратил свою умственную энергию на разработку нового, более выгодного бизнеса: риэлтерских компаний, студий дизайна, студий звукозаписи — не было конца по-настоящему великолепным идеям, хотя все они оборачивались прожектами. Теперь он курил каждые несколько часов: не успевал он отойти от последней дозы, как уже приходило время браться за следующую. И, разумеется, бессонные ночи не позволяли ждать слишком долго. Он буквально разваливался на куски, если его тело не получало мет до того, как небо начинало сереть перед рассветом. Это было концом растянувшегося дня, бескрайнего дня.
В ночь перед поездкой к Меган он сказал себе, что должен контролировать себя. Он будет спать сегодня, хотя бы пару часов. Он пообещал себе не курить после шести вечера, а значит, заснет к двум часам ночи наверняка, учитывая его растущую слабость. Но ему все равно надо запастись на завтра. Конечно, во время встречи с ребенком он не будет курить, есть же какие-то принципы, в конце концов. Но он захочет покурить, когда проснется. А хотеть без возможности получить это немыслимо, это пугало больше, чем что-либо другое. И затем ему может понадобиться доза перед тем, как сесть за руль, — нет, не может понадобиться, а точно понадобится, кого он пытается обмануть? — тогда он будет на пике хорошего самочувствия, когда подъедет к дому. И потом. После вынужденной встречи с Верой и прощания с ребенком его будут раздирать злость и грусть, если он не пресечет их в корне. Так что на завтра нужно оставить минимум один грамм. Когда на землю пала ночь и он начал отходить, то подумал, что вполне может пока приготовить трубку для утренней дозы. Что значило: ее нужно почистить. А затем подготовить дозу, чтобы можно было сразу проснуться, закурить и получить кайф до того, как встать с постели.
Но когда все было готово, совершенно готово и сияло праздничным видом, он не смог устоять против дозы. Длинной сильной дозы. И затем снова был кайф. Слишком много кайфа, чтобы уснуть.
Нельзя сказать, что он не пытался. После полуночи он прилег на часок-другой и пытался сделать для самого себя вид, что отдыхает. Угрызений совести не было, только обреченность и почти неудержимое чувство триумфа, в котором он не хотел себе признаваться. Он закрыл глаза и уплыл в это светлое состояние мозаичных картинок и мыслей. Возможно, он и отключился на пару минут. Он не был уверен. Затем рассвело. Часы показывали шесть, и мысль о сне стала абсурдной, почти оскорбительной, хотя тяжелый покров усталости неумолимо тянул его вниз. Надо вставать. Увижу своего ребенка через четыре часа. Пора! И внезапно больше не было ничего, никаких других мыслей, кроме ждущей его трубки, только руку протянуть и взять ее с прикроватного столика. И зажигалку он тоже оставил рядом. Он знал, что этот момент придет. Уже когда он лег и делал вид, будто спит, он знал, что другая доза будет ждать его через несколько часов. Это все, что имело значение: близкое будущее, которое звало его, прикасалось к нему. Только об этом он мог думать ночью, и вот оно наступило.
Каким-то образом от грамма, отложенного накануне, осталась только половина. Нет, даже меньше половины к тому времени, как пора было выходить из дома. Он только что «заправился» как следует, но надолго ли ему хватит? Он ехал и думал: мне нужен запас, чтобы я мог не думать о мете каждую секунду, как одержимый. Я хочу провести время с Меган легко и свободно. Что значило: нужно вернуться назад и забрать остатки грамма. Но этого уже будет мало. Так что на полпути к Вере он развернулся и поехал к парню, у которого они с другом закупались, — совсем недалеко, правда. Он опоздает, но он частенько опаздывает. Он вспоминал: «Все, что я делал, было связано с наркотиком. Все важные для меня люди, например мой ребенок... Я должен был достать мет, прежде чем приехать к дочери. Поэтому четырехчасовой визит сократился до двухчасового». Меган не рассердится, она привыкла. Затем, когда он снова был в машине, думал только, употребить ли дозу прямо сейчас. Она была так близко, так манила в своей милой пластиковой подарочной упаковке. И это его последняя возможность, дальше, в бесполетной зоне на Вериной территории об этом не может быть и речи. Но он и сейчас был на пике и не хотел перебрать. С Меган... это должны быть веселые часы, не омраченные бесконечным наплывом идей и его неумолчной болтовней. И Вера будет наблюдать за ним, пока наконец-то не уедет по магазинам или чем еще она там занимается во время его визитов.
Лучше позвонить ей. «Застрял в пробке. Извини! Буду через десять минут». Тишина на другом конце означала, что оправдание не прокатило, но ему действительно было все равно. Он летал. Счастливый, запасшийся товаром, он ехал прямо туда, куда хотел. Чтобы провести время со своим ребенком. Чтобы повеселиться вместе.
Вылезая из машины, он замешкался. Он не собирается брать мет с собой. Конечно, нет, но он и не может оставить его так открыто. Он должен спрятать его в багажник. Но — и это было типично — он убеждал себя, что не будет курить до конца встречи, одновременно пряча наполненную трубку под футболку для игры в крикет, которую предусмотрительно положил на переднее сиденье, на всякий случай. Он мог взять трубку и выкурить за полминуты. «Мне нужно вернуться к машине на минутку. Кое-что забыл», — сказал он, и эти слова готовили его к событию, неизбежность которого он отказывался сознательно признавать. Как будто его мысли текли одновременно по двум разным каналам. А третий канал, голос рассказчика, подчеркивал, что это неважно, потому что он босс и всем руководит. Противоречия не имели значения. Это всегда был смертельный номер. Противоречия были просто трюками, которые делали происходящее еще более волнующим.
* * *
Полосатое тело, особенно прилежащее ядро, не действует само по себе. Ни одна структура мозга не функционирует автономно. Прилежащее ядро соединяется с более чем десятью другими основными мозговыми структурами, а двумя самыми близкими его партнерами являются миндалина и орбитофронтальная кора (ОФК), которые к тому же расположены близко к нему (и показаны на рис. 1). Эти три властителя царства эмоций работают в команде. В этой команде роль прилежащего ядра — преобразование мотивации в движение. Именно оно заканчивает игру — получает мяч и забивает гол. А два его партнера организуют эту игру...
Миндалина представляет собой две небольшие области, расположенные в левом и правом больших полушариях мозга под слоями коры. Таким образом, миндалина — это подкорковая структура, другими словами, это система, более примитивная, чем кора. Она появилась в эволюции примерно тогда же, когда и полосатое тело — сотни миллионов лет назад, и дизайн у этих областей очень сходный. Миндалина отвечает за практически мгновенное придание эмоциональной окраски каждому важному событию вашей жизни: страх, который вы внезапно чувствуете, когда на темной улице слышите шаги позади себя; стыд, который вы чувствуете, когда проливаете кофе на брюки; внезапное возбуждение и удовольствие, которые Брайан ощущал, когда ему на ум приходили «кристаллы». Неважно, каким образом мозг Брайана получал стимул. Шел ли этот стимул от зрительной системы, когда Брайан видел трубку на прикроватном столике, или от системы памяти, где тысячи ассоциаций с метом плавали, как рыбки в аквариуме, — образ «кристалла» немедленно получал эмоциональную окраску от миндалины, синапсы которой сформировали соответствующий паттерн за два с половиной года непрерывного употребления мета. Для миндалины эмоции и концентрация идут вместе, особенно когда нужно привлечь ваше внимание к источнику хорошего, плохого или ужасного. Эмоции, формируемые миндалиной, являются на самом деле простой, но фундаментальной командой «Обрати внимание!», действительно позволяющей сфокусировать деятельность сразу нескольких систем мозга на чем-то важном в данный момент.
Но ОФК работает гораздо сложнее, когда управляет игрой — организует различные процессы мышления в одну ментальную группу — обеспечивает целенаправленное мышление. ОФК функционально присоединяется к миндалине за доли секунды, подхватывая и усиливая формируемые ею эмоции. ОФК — это участок ткани, расположенный на нижней поверхности префронтальной коры; ее функция состоит в том, чтобы соединять эмоции с ожиданиями и набрасывать приблизительный план действий — две (достаточно примитивные) функции префронтальной коры. ОФК хранит информацию о том, насколько приятны определенные вещи, какое удовольствие они могут доставить, особенно прямо сейчас, с учетом актуальных обстоятельств, и насколько отвратительны другие вещи. Она может комбинировать противоречивые умозаключения, как и сделала для Брайана в тот самый день, с учетом сложности ситуации. ОФК Брайана отреагировала на эмоционально заряженное сообщение от миндалины, расщепив его на смысловые единицы, поддающиеся интерпретации. Если бы его ОФК могла говорить, то сказала бы примерно следующее: «Все очень хорошо, хоть меня и могут застукать. Особенно когда я должен буду говорить с Верой, когда я наверху блаженства. Особенно когда я не спал много дней. Все равно все идет по-моему, и это все, чего я хочу».
ОФК — это более проницательная родственница миндалины, мостик между лимбической системой и префронтальной корой. Она предоставляет нам больше оттенков, больше подробностей и четко мотивирует действия. Пучки нервных волокон, идущие от ОФК Брайана к другим областям его префронтальной коры, усиливали каждый аспект его внимания, размышлений, памяти и предвосхищения — где, когда и сколько нужно для следующего кайфа с учетом данных, полученных в ходе предыдущего кайфа, сколько осталось, насколько сложно будет получить еще и насколько сильного кайфа он хочет достичь. Вот так образы мета, наводнившие жизнь Брайана, породили уникальные массивы эмоциональных данных, могущественные (но очень специфические), способные захватить все его мысли одновременно. Вот почему со временем, из-за одновременного возделывания множества разнообразных полей синапсов, он оказался не в состоянии бороться с одержимостью метамфетамином.
Прилежащее ядро получает как эмоционально насыщенную информацию прямо от миндалины, так и информацию о малейших нюансах наших ожиданий, выявленных ОФК. В этот момент прилежащее ядро принимает позу хищника, выгибает спину и выпускает когти, преследуя единственную цель, единственное желание. Но в то же время прилежащее ядро приглашает двух своих партнеров разделить с ним праздник дофамина: дофаминовый фонтан, активированный образами наркотика. Поток дофамина, вырабатываемого средним мозгом, теперь получают все три системы (прилежащее ядро, миндалина и ОФК). Это приводит к установлению более тесной связи между ними, увеличению частоты нейронных импульсов (более сильному возбуждению), а также к переводу процессов мышления в область сознательного. Планирование, подкрадывание, уловки, сканирование возможностей, избегание рисков — все это процессы скорее сознательные, чем эмоциональные, и в их основе лежит активация частей префронтальной коры, которая отвечает на сигналы от ОФК. Все это происходило в тот момент, когда Брайан дрожал от нетерпения в предвкушении очередной дозы. Ехать ли ему к Вере? Вернуться ли домой за остатками грамма и опоздать еще на двадцать минут? Или поехать к дилеру и купить еще? Каждая из этих шахматных партий, проигрывающихся в сознании, была инициирована потоком информации от ОФК о ценности, значимости и доступности следующей дозы кристаллического мета прямо сейчас, в этот момент?
Но являются ли эти процессы анормальными? Рисуют ли эти хаотичные скачки активации нейронов портрет больного мозга? На самом деле, нет. По факту, все, что мы имеем, это мозг, находящийся во власти сильной эмоции, пробивающий себе дорогу в социальном мире, характеризуемом конфликтами и противоречиями. (Достаточно типичный мир, особенно для зависимых.) Природа создала нас таким образом, что многие процессы мышления у нас связаны с чувствами. Основная функция триумвирата миндалины, ОФК и прилежащего ядра — мотивационного ядра мозга, сформировавшегося в ходе эволюции, — связь сознания с эмоциями, мыслей с чувствами, а затем и приведения в действие оптимального плана достижения желанной цели. Сравните наше мотивационное ядро с целым мозгом мыши-полевки, который сконструирован таким образом, что их зрительное внимание концентрируется на любом объекте набором стимулов: страх, голод и секс. Мыши должны быть всегда настороже, чтобы вовремя увидеть или почуять запах крупного животного, например кошки. Вот почему их глазки-бусинки немедленно фиксируются на том, что только что шевельнулось в траве. Для таких целей миндалины и примитивного прилежащего ядра более чем достаточно. Но нам, гоминидам, нужен совсем другой мозг. Он должен разрабатывать стратегии (сознательно или нет), позволяющие справляться с сиюминутными эмоциональными требованиями и реализовывать неожиданно появившиеся возможности. Важно то, что при разработке таких стратегий наш мозг должен учитывать как опыт, записанный в долговременной памяти, так и нюансы актуальной ситуации, те нюансы, благодаря которым постоянно меняется паттерн связей ОФК с ее соседями. Вот как человеческий мозг должен работать.
ОФК — это «нижний этаж» самой сложноорганизованной структуры мозга приматов, префронтальной коры (ПФК). Она отлично справляется со своей функцией и заслуживает только похвал за перевод необработанного огня эмоций в мысли и ожидания, а также за постоянную готовность сравнивать результаты потенциально возможных действий, выбирая одни и отбрасывая другие. Однако для выполнения этих задач ОФК должна привлекать своих более продвинутых кортикальных соседей, которые работают скорее с размышлениями, чем с чувствами. Это их работа! А если эти размышления превращаются в навязчивые, повторяющиеся мысли, недостаточно просто посмотреть вокруг в поисках чужеродной сущности, показать на нее пальцем и крикнуть: «Болезнь!». Нет. Нужно осознать, что повторяющиеся мысли появляются в ситуации, когда эмоциональные ставки очень высоки, и все конкурирующие цели, кроме одной, оттесняются на второй план. Навязчивые размышления — это результат работы нормального мозга, делающего то, что он обязан делать, когда его обладатель все время входит в цикл поиска одной и той же цели. Этой целью могут быть шахматы, теннис или
метамфетамин; она становится гораздо более привлекательной, чем ее альтернативы, с каждым циклом. Это мотивированный повтор. То же самое творится с нашим разумом и мозгом, когда мы любим или даже сгораем от страсти, мы не можем думать ни о чем и ни о ком, кроме человека, которого жаждем.
Однако тут есть ловушка, в которую зависимые попадают легче, чем другие люди. Ее достаточно, чтобы влечение победило силу воли. Она называется отложенным вознаграждением: склонность людей, других млекопитающих и даже птиц предпочитать сиюминутное удовольствие долговременным выгодам. Отложенные вознаграждения дешевеют. Их ценность снижается. Отложенные негативные последствия также обесцениваются, другими словами, наказание, которое будет когда-то потом, кажется менее тяжелым, чем немедленное. Обычно отложенное вознаграждение изучается с помощью экспериментов по выработке у лабораторных животных или людей рефлекса ожидания двух или большего числа вознаграждений, которые следуют друг за другом с разными временными интервалами. Одно, ожидаемое вскорости, обладает объективно более низкой ценностью (небольшой кусочек еды или сахара для крыс, меньше денег для людей), чем то, что последует после длительного ожидания. Мы, земные создания, гонимся за быстрой выгодой, хотя общее количество хорошего в нашей жизни при этом уменьшается. Далее в книге в контексте отложенного вознаграждения я буду употреблять термин «сиюминутная привлекательность».
Для зависимых долговременные выгоды самоочевидны. Это более счастливые и здоровые отношения с близкими, физическое здоровье, счет в банке, самоуважение и вероятность не оказаться в тюрьме. Всё это присутствует в лозунгах, которые постоянно звучат на собраниях групп 12 шагов. К долговременным выгодам относится предотвращение долгих страданий и неизбежной нищеты, о которых предупреждают лозунги программы борьбы с наркотиками, или возможность избежать рака и смерти, которыми пугают зловещие слова и рисунки, нанесенные во всем мире на упаковки сигарет. Но все эти будущие награды (и возможные катастрофы) обесцениваются сверкающей и манящей близкой целью. Вот почему Брайан свернул с дороги, ведущей к дочери, к огромной части его жизни, и оказался на пороге дома своего дилера.
Flashback: вспоминаю как я обманывал жену - хотел приехать, говорил себе одну дорогу понюхаю и все, уеду через два часа. Да да конечно WindRider. Все это было бы смешно если бы не грустно на самом деле. Сколько вранья было ! Опаздываю, у клиента, попал к ментам, сижу в дежурке, аварии. Не брал трубки по 160 раз, отключал интернет на вастаппе, сам искал таких же торчков. Фу, мля. Как вспомню, аж противно.Последние шансы.
Все это- настоящий ад который был на протяжении нескольких лет, который под конец закончился.
Что могу сказать: наркоман врёт, потому что боится сказать правду. Выйти самостоятельно он не сможет пока не захочет сам и не сменит круг знакомых. Дальше не хочу ничего говорить. Воспоминания нахлынули волной..
