Сообщество помощи пострадавшим от наркомании

расскажи, говорят, про год, а весь год был – кромешный ад…
я себе вырывала глаза, чтоб любимый не брёл наугад,
я себя распускала клубочком, чтоб он брал золотистую нить:
выходи же из подземелья – тебе ещё жить и жить.

я себя разрезала, как тесто, чтоб он ел мою свежую плоть,
я ложилась послушным барашком, чтоб он мог меня заколоть.
отмывала в купели, поила кагором, укладывала в кровать…
чтобы утром он мог проснуться и спокойно меня предать.

чтобы высосал все мои соки и вытянул все мои жилы,
чтобы больше уже никого я к себе на порог не пустила,
чтобы не было сил писать ни стихов, ни похмельной прозы…
непутёвый Иван-дурак не стрелой вошёл, а занозой.

то не год был, а сущий ад, говорю без прикрас, как есть,
потому что крепчала плеть, тяжелей становился крест,
разъедало горячей солью щёки, плечи, окно балкона…
столько дней с телефоном в руке, столько ночей бессонных…

а потом я дошла до края, и спрыгнула вниз с обрыва,
потому что за весь этот год я ни дня не была счастливой,
потому что устала до жути, до чёртиков, до безумья.
и теперь я сижу на таблетках, и выгляжу, будто мумия.

и теперь у меня ничего – кроме выскобленного сердца,
но от рваных и вязких флешбэков всё равно никуда не деться.
я себя распускаю клубочком и хватаю прозрачную нить:
как мне выбраться, покажи…

и как после этого жить

Полина Шибеева

Убирать тополиный пух с волос,того, кто тебе нравится-нужно нежно
Ну а жить - свободно и непременно мятежно
Брать чужого не стоит,даже если кажется что в руки идёт само
Но своё,выгрызай зубами,если правда оно своё
За любовь можно биться,до стертых костяшек на кулаке
Ну А кофе пить,лучше на растительном молоке.
Просыпаться нужно с лучами солнца,а ещё лучше с тем кого любишь
Прошлое есть. И его к сожалению не забудешь
Даже если постичь все приходы от наркотических до буддистких
Прошлое существует,а будущее -лишь риски
Все это есть. И этого не стереть и не избежать
Как же ты будешь радостным ,если не пробовал пострадать ?
Шрамы на теле украшают мужчин ,а шрамы под кожей-всех
И если любить кого-то,то того кто любит твой каждый грех
Если играть, то по крупному ,если грустить,то сердцем наружу
Если падать то в океан,не в лужу
Если отпускать,то по правде и не оглядываясь назад
Я рублю мой выстраданный канат
И пускай на месте разорванной раны случатся лотосы на воде
Отпускать нужно так же,как прижимать к себе
Всей душой. Оттанцевав потерю
Мироздание ,я в тебя просто верю.
Я хочу совершать ошибки и не требовать наказания
И заходя в любое темное здание
Ориентироваться по звёздам внутри себя
Млечный Путь -это дорога от Сердца и до ума
И пускай ,даже если ни один фонарик под козырьком не светится
Мне дорогу укажет моя большая медведица.

Яна Мкр.

мы не думали, почему же солнце для всех одно, но ему рады лишь единицы,
почему не боятся казаться странными только мудрые или дети,
почему смысл жизни для многих лишь в том, чтобы выйти замуж или жениться,
почему человек умирает, когда он счастлив и реже всего говорит о смерти,

почему мы приносим цветы на могилы, но забываем дарить их людям ещё живым,
почему мы готовы проехать весь континент, лишь когда кто-то умер или смертельно болен,
почему мы зовём себя взрослыми, забывая о столь простых
вечных истинах и за искреннее считаем то, что вообще нельзя называть любовью.

мы не думали, почему же мы тратим всю жизнь на ссоры или обиды,
почему же сильнее всего мы раним самых родных и близких,
почему если мы разбиты, опустошены, то не подадим и виду
и утопим всю свою боль тёмным вечером в крепком виски.

мы не думали, о чём по ночам плачут люди, которые всех смешат,
почему мы клянёмся жить счастливо с понедельника/января,
почему мы все бережём не людей, а вещи, не стоящие гроша,
почему мы, пытаясь спасти других, забываем спасать себя.

...
мы не думали. нам казалось, что жизнь – это долгий и бесконечный путь.
мы меняли одних людей на других как на модные джинсы – ветошь.
почему вместо глупых попыток кого-то обратно вернуть
мы не приняли их безразличие за необходимые нам ответы?

нам казалось, что панацеей от всех болезней, от всех печалей
станет тот, кто однажды холодной ночью уснёт на твоём плече.
мы не думали, что иногда самое напряжённое и продолжительное молчание
красноречивее всех умру-за-тебя речей.

почему мы не доверяем себе и всё дальше от истинной сути,
позволяя другим распоряжаться своей судьбой?
почему такая распространённая, но ужасная фраза «а что скажут люди?»
становится серьёзной преградой в решении быть собой?

почему мы так жаждем ответов, но не желаем быть перед кем-то в ответе?
уходя из чьих-то воспоминаний, забываем расставить всё по местам.

мы не думали, как однажды, спустя какие-то десятилетия мы не заметим,
как превратимся в тех,
кем отчаянно не хотели стать…

29 сентября 2020
— и.врублевский

я тот ещё любитель идеализировать любимых людей, приписывать им несуществующие качества, превозносить их едва ли не до божеств и обижаться, когда они такими не оказываются.
да и вообще потом они оказываются вполне себе земными существами, со своими несовершенствами, плохими привычками, недостатками, страхами, сомнениями и предрассудками.
идеализация ничем хорошим не кончится — ты просто останешься один на один со своими разбитыми иллюзиями и обидой вселенского масштаба на мир, на людей за то, что они не такие, какими ты, дурачок, их себе заботливо и отчаянно придумывал долгое время, вырисовал образ, деталька к детальке, забывая, что этот образ закрывает реального несовершенного человека.

все, что мы можем сделать - это позволить другим людям быть другими.

мы такие, какие есть.
они такие, какие есть.
мы либо подходим друг другу, либо нечего делать мозги и отравлять жизнь себе и другому человеку.

признать, что они всего лишь люди со своими тараканами и изъянами, они здесь не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям, да и ты не бог, ты не можешь требовать от них ровным счетом ничего.
это не они плохие, детка, это ты слишком много от них ожидаешь.
это не они такие тираны и садисты тебя обижают,
это тебя ранят собственные мечты и иллюзии.

самое время глубоко выдохнуть.
прекратить смотреть на человека через проекцию своих иллюзий на его счёт.
научиться не ждать ничего от людей, и в особенности - от любимых.

нельзя полагать, что если ты готов сорваться к человеку за 200 километров в три часа ночи, если он позвонит и скажет, что ему приснился кошмар, то этот человек будет готов сделать ровно то же самое для тебя.
нельзя думать, что если ты верен, то другой человек будет автоматически верен тебе.

да черта с два. люди не обязаны ради тебя делать то, на что ты был бы готов ради них. или же просто не способны.

когда люди хотят, они приезжают, звонят, делают, их даже ни о чем просить не надо.
нельзя требовать ответных чувств, действий, звонков, приездов, признаний.

но зато когда для тебя что-то делают, не потому что ты попросил, а потому что этот человек так сам захотел - это самое прекрасное чувство в мире.
и еще, важно помнить, что все в этом мире вопрос желания.
остальное - голимые отмазки.

нужно учиться быть честным с самим собой, спросить себя: согласен ли я любить этого человека, если он никогда не изменится, если он останется таким, как есть, со своими несовершенствами, изъянами, без условий, надежд, что он изменится и станет таким, как удобно мне, без планов его переиначить, поменять?
потому что если нет, то и нечего здесь говорить о своей любви.

Аня Захарова.

Мы раньше вставали с восходом солнца
И жили тысячу лет,
Пока один из нас не выкрал
Огонь – мерцающий свет.
Тогда одни из нас стали молиться,
Другие - точить клыки,
Но все мы пили из Голубой реки.
А время тогда потекло сквозь пальцы,
К зиме обмелела река.
И тот, кто жил здесь всегда, стал винить
Пришедших издалека.
У одних подрастали дочери,
У других сыновья,
Но все мы пили из одного ручья.
Мы заточали друг друга в крепости,
Поджигали мосты.
Над этим градом – звезда с полумесяцем,
Над тем – на макушках кресты.
Над одним окном – песня иволги,
Над другим – галдеж воронья,
Но все мы пили из одного ручья.
Один удалился от мира в горы
К источникам Инь и Ян.
Другой сидел в задымленной чайной
И просто курил кальян.
На одной жене платье белое,
Та, что в черном, – жена ничья,
Но все мы пили из одного ручья.
Один поднималася все выше и выше,
Другой повредил крыло.
На одних полях наливались колосья,
На других ничего не росло.
Один умирал, настигнутый пулей,
Другой – стрелял из ружья,
Но все мы пили из одного ручья.
И отхлебнув – кто вина, кто зелья,
Кто отца поминая, кто – мать,
Один решает, что время строить,
Другой – что время взрывать.
Но каждую полночь Сидящий
У Мельницы Судеб решает их спор:
Он говорит, кому выходить в дозор.

Зоя Ященко

Горечи в мире не станет намного больше,
В бешеном солнце никто не выключит газ,
Если ты ляжешь спать, не снимая одежду
И не смыкая глаз.
Если сейчас, прикуривая от сердца,
Так равнодушно взирая на все вокруг,
Ты понимаешь, что главное - это проснуться
Мертвым уже к утру.
Далее будет проще: завоют сирены
Всех херувимов, но, презирая вой,
Ты безупречно справишься с нежным чувством
И с пустотой.
Ты будешь рушить прежние небоскребы
Прямо внутри себя, не щадя жильцов,
И как титан, горячо ненавидя землю,
Сделаешь небо новым своим лицом.
Лёжа в такой темноте, по которой твари
Грозно шагают из душ в человечий мир,
Выглядя сильным, но оставаясь слабым,
Ты будешь вечно свободен и нелюбим,
Как нелюдим.
Тяжело задернуты шторы,
Грудь разорвалась - теперь в ней растёт трава.
Значит ты можешь сказать: «мне никто не нужен»
И не соврать.

Аль Квотион

Чужая женщина всегда
Красивее твоей.
Её не портят ни еда,
Ни зеркало в фойе.

Её стремишься обаять,
Любить и украшать.
Чужая дама - не твоя,
А значит - хороша.

Твоя - совсем уже не то
И в жизни, и в сети.
Ты покупаешь ей пальто,
Оно не так сидит,

Нелепо сфоткалась, поёт
Противным голоском.
Она твоя - но не твоё...
Не тёлка, а мяскО.

Чужая! Вот где красота,
И грация, и стать,
Свою попробуй воспитай -
Своей такой не стать.

И жалко для нее теперь
И сердца, и руки.
Твоя не нравится тебе...

Но нравится другим.

Сола Монова

Слетают на плечи обрывки несказанных слов.
Банален и вечен, сюжет, к сожаленью, не нов.
Так единодушно над этим смеется свет.
Ты мне очень нужен, а я тебе вовсе нет…
Искусство притворства с досады постигла давно.
Ведь это так просто – смеяться, когда не смешно.
И вместо проклятий придумать приветствий вязь.
При виде объятий осколками слез давясь.

Сердце бьется, словно в клетке мышь.
Лезет в уши тишина.
Полночь рвется, рядом ты стоишь,
Словно призрак из плохого сна.

А спрятаться мне бы и сердце закрыть на засов.
Уставилось небо глазами испуганных сов.
И времени кости я в злобе иду ломать.
Я жду тебя в гости, а ты не придешь опять.
Я так лицемерна, рецепт очевидно простой
С той девочкой нервной, кого ты считаешь женой.
Улыбки, как листья, растут на моих губах,
Но все ж от убийства меня отделяет шаг.

Красным светом что-то бьет в глаза,
Небо ядом пролилось.
Под рассветом крови полоса
Слава богу, просто не сбылось.

Продолжу, прощаясь, беспочвенный наш разговор.
Не водится счастье в колючках скандалов и ссор.
В болотах истерик оно не живет совсем.
Ты можешь не верить, но это известно всем.
Талантом провидца мне грустное счастье дано.
Читая по лицам, я вижу дурное кино.
Истерзана визгом и ревностью бита в кровь,
И сдохнет, как крыса ,придуманная любовь..

Майя Котовская

⠀Я прощаю себя!
Прощаю за каждый нелепый поступок,
за чересчур проявленную прыть,
за то, что иногда веду себя так глупо…
Но я есть я! И что тут говорить?

Мне было хорошо, но реже было грустно,
порой досада так и вилась из меня,
и нервы — им бы только хрустнуть.
Но я есть я! И нечего менять!

И каждая ошибка мне пошла на пользу,
и каждый мимо пролетевший поворот,
дорожка жизни — то ухабисто, то скользко,
порой болотисто, но смело и вперёд!

Спешите указать на промах, недостатки,
на неудачах, обязательно, акцент —
я буду жить! и будет всё в порядке,
на светло-будущее есть абонемент!

Я не устану повторять опять и снова:
важнее быть в согласии с собой,
чем строить копию кого-нибудь другого!
Себя прощаю! Завтра снова в бой!
⠀
Костя Крамар

я надеюсь, ты подаёшь ей полотенце, когда она выходит из ванной,
восхищаешься ей, когда она в твоей футболке готовит обед,
забираешь её без слов из бара пьяной,
не ругаешь её за истерики и несвязный бред.

я надеюсь, ты чистишь ей апельсины или грейпфрут,
целуешь в губы, аллее октябрьских ягод рябин,
прижимаешь к себе, боясь, что ее когда-нибудь отберут,
ты её, пожалуйста, очень-очень люби,

даже если она бывает зла, нелепа, бескомпромиссна,
девочка - парадокс, девочка - чертова бестия.
с ней не будет долгой счастливой жизни,
с ней каждый день - приключение, адское сумасшествие.

я надеюсь, ты принимаешь её безнравственной и порочной,
целуешь ее в макушку на прощание неспешно,
я надеюсь, если она тебе позвонит после кошмара ночью,
то ты непременно её утешишь.

я надеюсь, она не зря тебя полюбила,
и ты поймаешь ее, если из-под ног ускользнёт почва.
она умеет казаться сильной и непоколебимой,
но не позволяй ей сражаться с этим миром в одиночку.

я надеюсь, ты знаешь, что она мечтает о доме у моря и паре хаски,
её любимые цвета: голубой и лилово-нежный,
я надеюсь, ты снимаешь с неё страхи, комплексы, маски,
прежде чем бесцеремонно стянуть одежду.

я надеюсь, ты умиляешься тому, как она неаккуратно ест мороженое,
веришь в неё, когда она мечтает достичь вершин,
я надеюсь, прежде чем коснуться ее кожи,
ты не забыл коснуться ее души.

я надеюсь, ты заставляешь ее чувствовать себя нужной,
остаёшься с ней, когда она ворчит/ругается/параноит,
я надеюсь, ты приносишь ей чай с малиной, когда она простужена,
не позволяешь ей уснуть обиженной и расстроенной.

я надеюсь, ты ее любишь, как бы она тебя ни бесила,
когда она плачет, ты подставляешь своё плечо?
я надеюсь, ты напоминаешь ей, насколько она красива,
в этой старенькой майке с волосами убранными в пучок.

я надеюсь, ты понимаешь, что тебе повезло больше, чем другим,
когда она бежит к тебе навстречу со всех ног.

обнимай ее чаще и, пожалуйста, береги.

если уж я не смог.
ни черта не смог.

Аня Захарова

Будь жестокой, девочка.
Будь жестокой.
Этот мир не заслуживал нас:
Откровенно-сущих,
Обнаженно-стойких,
Созидающих мир без прикрас.
Если страшно - бойся,
Если больно - бейся,
Отвечай на любой удар,
Чтобы в окнах рядом стало так же больно,
Как и в лапах того суда,
На котором любой человек - виновен,
И архангел с угрюмым лицом
Матерится тихо,
Плюет под ноги
И не верит - в созданное отцом.
Будь жестокой, девочка.
Если нужно -
То танцуй по земле с кнутом,
И срезай в поэзию спелые души,
И не верь никогда в «потом».
Потому что «потом» - это жизнь потомков,
А для нас все горит сейчас:
Эти окна битые
и осколки,
Этот синий на кухне газ
И палящее солнце в лице печальном,
Искалеченном тишиной.
Так гори, никого никогда не прощая,
Будь жестокой, девочка,
Будь такой.

Аль Квотион

Если коротко и о главном,
Мы не слишком гостеприимны.
Я бешу вас.
Ну вот и славно.
Все взаимно.
⠀
Нас заводит одно и то же.
Одинаковозаводные.
Мы настолько уже похожи.
Как родные.
⠀
С полуслова и с полувзгляда.
Раздражение обоюдно.
Я вам яда и вы мне яда.
Змеи рядом.
Но им уютно.
⠀
Златенция Золотова

Отправлено спустя 5 минут 1 секунду:
Я умер здесь. В саду своем отцветшем,
Когда гуляла осень по нему
С каким-то рыжем сумасбродным бешенством,
С прозрачным взглядом, обращенным в хмурь.
И имя ей - твое земное имя:
Я узнавал знакомые черты,
Все ту же гибкость льдисто-одержимую.
Я удивлялся: осень - это ты?
Как может быть, что смертная девчонка
Предстала вдруг бессмертием поры?
А дождь летел в распахнутые окна -
Как будто падал с облака в обрыв.
И ты жила - во всем огромном свете
Так широко - как ветер над водой.
Я удивлялся: сколько же столетий
Ты этот мир тревожила листвой?
Я умер здесь, как только тень упала
С твоей руки в мою живую грудь.
И ты казалась бесконечно алой
Богиней этих стынущих округ.
Я умер здесь. И все пруды синели
Скорбящим небом.
Но потом, мой друг,
Ты расскажи: я был в упор расстрелян
Бордовой краской окаянных губ.

Аль Квотион

Отправлено спустя 2 минуты 7 секунд:
через полгода март.
ну а пока, мой друг,
закрой свое окно
и сердце не тревожь.
все высохнет. потом
замерзнет. листья вдруг
слетят с деревьев. тут
ты наконец поймешь,

как одинок в своем
предчувствии любви.
как быстротечен век
и бесполезен миг.
морозный воздух чист:
глотай его! лови!
прости что я грущу-
Земля зашла в тупик.

мне страшно оттого,
что болен океан,
что мир сомкнулся наш
до крохотных границ.
в газетах, в ртах людей
невежество, обман.
мне страшно оттого,
что я не вижу лиц.

под масками. мой друг,
прости что я грущу.
прости. сегодня свет
покинул мой зрачок.
надеть свое пальто -
вот все что я хочу
и положить билет
в свой старый рюкзачок.

но от себя бежать
мне некуда, мой друг.
укроет снег асфальт
очередной зимой...
жаль я не вижу лиц,
и я не чую рук:
в перчатках, в масках все
спешат к себе домой.

и ты спешишь, мой друг.
- пожалуйста ступай.
великая печаль
научит быть сильней.
через полгода март,
еще чуть дальше - май.
и станет светлым взгляд,
и небеса - синей.

Ах Астахова

однажды ты осознаешь,
каким-то осенним утром,
что внешняя красота - ничто, по сравнению с внутренней,
что в мире бизнеса и коммерции,
нет ничего дороже доброго сердца.

что в людях всего прекрасней простая искренность,
что важно жить без паники и без спешки,
перестать суетиться, дорожить только близкими,
делясь счастьем с другими,
его не становится меньше.

как важно остаться собой в мире суррогата,
без показного счастья в соц сетях, лицемерия, эпатажа,
быть счастливым лучше, чем быть богатым,
живые эмоции красивей профессионального макияжа.

когда в твоей постели и в мыслях один и тот же человек - это и есть счастье,
что время сотрёт из жизни людей, как ластиком.
ты можешь забыть важные даты, общие фото покроются слоем пыли,
но никак не чувства, которые они тебе дарили.

можно долго терпеть, а потом сказать «с меня хватит»,
весь день прогулять по парку, утопающему в листве.
страшнее монстров, уютно спящих под твоей кроватью,

лишь монстры
в твоей собственной голове.

однажды ты осознаешь, укутавшись в пледе:
нужно встать, перемыть посуду, открыть окно,
даже если сейчас все кажется смертельной трагедией,
то потом станет освободительно
все равно.

однажды ты осознаешь, лёжа в своей постели,
поставив на repeat пару любимых треков,
что проститься - это ещё полдела,
куда сложней привыкнуть к отсутствию человека.
а забыть его - это не звонить, срывая горло,
не писать ему ни в минуты отчаянья, ни под действием алкоголя.

однажды ты осознаешь, сидя с тарелкой вишни,
читая что-нибудь из Камю, Мураками или Терри Прачетта,
что ты благодарен ушедшим, предавшим, несбывшимся,
они уберегли тебя от того, что тебе не предназначено.

однажды ты осознаешь, смеясь с друзьями за бокалом бренди:
быть собой куда приятней, чем быть в тренде,
нет никакого смысла жаловаться на жизнь —

каждый получает то,
что заслужил.

Аня Захарова

мне снятся поля, облаков бледно-розовых галс,
пейзажи картин — недалёкого детства столпы.
но кто-то решил, что, раз я — непохожий на вас,
мне самое место — глотать лунных кратеров пыль.

я — робот-бродяга, посланник племён кочевых,
клеймённый набором совсем незнакомых лексем.
я мог бы родиться в стране, где живёт Ким Чен Ын,
но мне суждено умереть далеко ото всех.

космический путник, скиталец на лунном одре,
ребёнок планеты, окутанной в звёзд палантин.
я только во снах видел кроны сандаловых древ.
но здесь, на Луне, я один.
бесконечно один.

мой корпус весьма герметичен, но холод Луны,
в меня проникая, рождает чудовищный страх,
что мне никогда не коснуться тепла и, увы,
дано умереть в ледовито-бескостных руках.

я слушаю музыку астр. она в виде нот
становится смыслом всего, что дано мне узнать.
и сколько мгновений мне ни было б отведено,
мой дом будет местом, являющимся во снах.

мой дом будет там, где художник, готовя мольберт,
уже собирается нарисовать мой каркас,
как я сиротли́во блуждаю, вверяя мольбе
однажды быть найденным кем-то, пока не угас

мой внутренний пыл — установленный в прорезь маяк,
пока не стесались о лунную почву шасси.
мой дом будет там, где точёную грань янтаря
сомнений моих отшлифует любви абрази́в.

мой дом будет там, где художника скрытый талант
взрастёт из морфеева плена, цветком из семян,
и он нарисует, как я в жестяных кандалах
стальными глазами смотрю на планету Земля.

11 октября 2020
— и.врублевский

Отправлено спустя 9 минут 22 секунды:
это истина, от которой хочется зарыдать, рассмеяться и запереться.
это то, от чего дрожат руки и вены пульсируют у виска —
чем сильней прижимаешь человека к сердцу,
тем болезненней и сложней его отпускать.

повторять себе: «только бы не сломаться, ведь я же воин»,
«только бы не скучать, только бы не сойти с ума».
не привыкай — и никто не сможет задеть тебя за живое.
никого не люби — и никто не сможет тебя сломать.

не привыкай, если не хочешь заработать себе невроз,
если не хочешь давиться болью прощальных фраз.
удаляй из друзей,
из жизни,
из сердца
каждого, чтоб не врос,

не привыкай,
ты же помнишь,
чем это кончилось
в прошлый раз.

стоит ли это озноба по коже, дрожащих пальцев?
боль в груди — это все, что останется в результате.
научись уже безболезненно и без горести расставаться,
а иначе надолго точно тебя не хватит.

самые нужные всегда уходят, уезжают от нас в столицы,
оставляя в холодном городе, где отключили тепло и свет.
самые нужные исчезают, чтобы потом возвратиться,
чтобы когда ты о них забыл,

на дисплее высветилось:
«привет».

это лажа, господний стёб, до слез смешная истина —
в ад тебя отправляет тот, с кем когда-то достиг рая.
научись уже держать всех на расстоянии выстрела.
не привязывайся — и точно никого не потеряешь.

знаешь, как напрочь лишают покоя, сбивают с ног
встречи с теми, с кем раньше до утра пили кофе из Старбакса.
можно локти кусать, зареванными глазами пялиться в потолок,

только не приползать к тем,
кто однажды от нас отказался.

самые нужные остаются в груди навечно ранами,
исчезают не вовремя, оставляя биться в истерике и бреду.

боже мой, неужели люди не могут сказать заранее:

«не привыкай ко мне.
я же ведь
все равно
уйду».

Аня Захарова

без любви к нему ты бы не узнала,
что умеешь так яростно ненавидеть,
что любовь - это белая жидкость в резинке,
удары словами, как будто палкой,
это когда тебе очень больно,
а ему не жалко,
это когда ты увидела Сатану,
стоящего в маске небесного ангела,
ад - это умение придумывать маскировку,
представать пред людьми в обличии рая,
подавать свою руку всем раненым и несчастным,
говорить им: "я выведу вас отсюда,
выведу обязательно".
он подобрал тебя, как собаку, брошенную на улице,
без поводка и простого ошейника,
следствия и суда,
он тебя вылечил, выкормил, выходил,
эдакий жалостливый владелец,
ставший ещё одной крупной ошибкой
в собачьей жизни.
ты когда-то жалела всех тех, кто идёт на смерть,
мол, вы ведь знаете, что умрёте, какие же вы глупцы,
но однажды сама на неё пошла,
вышла на солнцем залитую площадь
и молвила: "здравствуй, Цезарь".
ты та же собака, которую выдворил вон хозяин,
который сказал ей, что больше её не любит,
что даже осколок её бесполезной жизни
остался внутри, по ту сторону за порогом.
ты любила его так сильно, как только умела,
по приходу с работы виляла хвостом и в лицо лизала,
подставляла спину, когда он тебя гладил,
и живот, когда получала удар по почкам.
любовь - это вывернутая рука,
обломанный ноготь в попытке закрыть лицо,
когда он тебя ухватил за шиворот,
оставив одну на лестничной клетке
в обычной футболке, домашних шортах,
если это и есть любовь,
то что же тогда насилие
над психикой, телом, душою
и самой твоею самостью?
что стало глумленьем над трупом
и танцами на костях?
любовь - это быть одной в коридоре
с трясущимися руками и комом в горле,
его не проглотить,
его не выплюнуть,
а только питать надежду
на то, что ты не задохнёшься,
что тебя это не убьёт,
а даст тебе силы
на то, чтоб воскреснуть,
восстать из моральной могилы
и двинуться дальше
с горящим сердцем,
любовь - это верить, что всё закончится,
что всё это больше не будет так,
если это и есть любовь,
тогда что же такое ненависть,
до которой осталось сделать
всего лишь
шаг?

Юля Круглина